Черт, одышка, колоть начало, стало требовать остановиться; пошел медленнее.
Его нагнала Капитолина, ребенок раскраснелся, говорил быстро, сбивчиво; Яков Фомич потребовал повторить.
— В общем, у Вдовина еще раньше был готов приказ, он прямо так и начинается: «В целях концентрации усилий на наиболее важном направлении…» Ну и, в общем, забрать вас всех у Элэл и подключить…
Яков Фомич остановился, оглядел Капу. Вдовинская… И какая еще честолюбивая девочка. Из его отличниц. Что-то там делает у Герасима…
— Почему я прибежала? Потому что Герасим бы так сделал…
Вышли на точку, застопорили двигатель.
Спирт выпили. Ветер переждали. Можно работать.
Все — на корме.
Самой надо начать, самой в первой точке…
Ольга навесила батометр на стальной трос. Вышла к самому краю. Гена цепь поставил, чтоб не падать, хорошо. Тарахтение лебедки, батометр уходит под воду; красная лапа Никитича на переключателе, другая — на рычаге, притормаживает; плавно трос идет; цифры ловко выскакивают на счетчике, метры и десятки метров.
— Стоп, Никитич! Слегка отпусти…
Следующий батометр.
Никитич:
— Почтальона не забудь!
Не забудет.
Опять тарахтение лебедки, стоп, все сначала.
Потом еще батометр. И еще. Все.
Теперь надо очень четко…
К тому же это должно быть красиво.
Ольга нажала и отпустила кнопку; защелкнула.
— Бросай! — кричит Никитич.
Размашистый посыл вниз. Почтальон соскальзывает по тросу.
Он летит там, в воде, медленно, плавно… в одиночестве… пересекая слои… сквозь течения… встречает верхний из батометров, освобождает его, переворачивает и закрывает, — замыкает в цилиндре воду этой глубины… все бесшумно… и отрывается и летит дальше второй, к следующему батометру… и так до нижнего.
Ольга взялась рукой за трос, ждала; почтальоны не спеша работали в глубине; Ольга ладонью чувствовала удары, считала; трос все подавался книзу, напрягался.
— Время засекла? — проверил Никитич:
Все в порядке. Ольга убрала руку. Десяток почтальонов утопишь — научишься…
Вира!
Трос пошел кверху, капли с него сыпались зонтиком, сверкали на солнце — как бенгальский огонь.
Теперь важен темп.
Снять с троса… записать температуру… перелить… быстро проделать все обычные манипуляции… проверяя по делениям… Это привычное, характерное движение, когда взбалтываешь!..
Первые цифры в таблицах. Остальное — потом.
— Аппаратура! — замечает Никитич.
Снова — вира…
Вглядываешься в термометр — прижимаешь цилиндр к себе. Амазонкой надо быть! — если хочешь с мужиками сражаться. Вода по куртке… Вся уже вымокла. Ольга достала платочек, вытерла нос. Вот он откуда берется, насморк в экспедициях. Профессиональное. Как у Дуремара, продавца пиявок.
— Течением гонит… — говорит Миша.
Скорей, скорей.
Теперь, впрочем, можно уступить место Виктору. И надо посмотреть, как идут дела у Тони.
…В кубрике было тихо, тепло, уютно. Тоня, сосредоточенная, работала неслышно и быстро. Готовила фильтры, кипятила их на спиртовке, нумеровала… Все хозяйство уже разложено — чашки Петри, пинцеты, коробки, формалин, вата… Ольга постояла у распахнутой двери. Тоня подняла к ней голову, улыбнулась, лицо ее, из бесцветного сразу стало красивым.
Ольга вернулась на корму.
— Ключ! — кричал Виктор, держась за трос.
Он брал пробы с помощью собственного изобретения, Ольга перед выходом дала на это согласие; сейчас, разумеется, он обнаружил лишнюю деталь. Надо думать, каждую экспедицию он будет обнаруживать по лишней детали.
Гена принес ему разводной ключ.
Виктор повис над водой.
Никитич:
— …не урони.
Виктор:
— Не уроню.
Трос поехал вниз, Виктор пошел от него с лишней деталью в руке.
Скорей, скорей!
Гена вынимал имущество Виктора из большого деревянного сундука, разворачивал, собирал, надписывал толстым карандашом для стекла: В — 4—30 — восточная четвертая станция, горизонт тридцать метров… Посуду с пробами Виктор ставил на верхнюю ступеньку лестницы… Тоня ее забирала… Миша, склонившись, крутил ручку вакуумного насоса, старенький насос у его ног равномерно бормотал свое «чух-чух»… Подготовка к переписи населения, обитающего в пятидесяти миллилитрах воды на В — 4—30.
Ольга наблюдала за Виктором. Нет, хорошо работает… Ей нравилось. Но…
Почему все же Савчук так сделал? Конечно, Виктор толковый парень; может, и зря эти разговоры вокруг него, бабьи сплетни; а может, и не зря, и тогда, значит, ягненка поручили волку, защиту Яконура — человеку того же Кудрявцева…