Поздоровались и Лямин только спросил:
- Человеческие молитвы на зверя не действуют. А есть для зверя молитвы или заговоры.
- Святые и со зверьём разговаривать могли, - начал Иоска.
- Мы не святые, - отрезал Лямин.
Поп помолчал:
- Да, не святые. А жаль. Бабка моя заговор имела, говорила, что на всё действует.
Выйди спица вся из дуба.
Выйди рыба вся из моря.
А ты...
Дальше добавляешь, что тебе надо. Когда болеешь, например, то "хворь из моего тела". И так далее.
- Выйди спица вся из дуба, - повторил Лямин. - Это что значит?
- Ничего не значит, - осерчал поп. - Бабке помогало. Да и мне помогает иногда.
- И на том спасибо, - закончил разговор Лямин.
Тревога прозвучала в этот раз в полчетвёртого ночи, на левом фланге.
Лямин отправил наряд на место сработки сигнализации, а сам взял Мамалыгина и позвал с собой Петручка.
- Ты куда? - оторопел Петручок.
- Нарушителей брать, о которых контрразведчики говорили.
Они сели в УАЗик, и Лямин повёл его прочь от границы через село.
- Ты куда? - заволновался Петручок.
- Есть информация от местных, - сказал Лямин, совершенно не желавший объяснять, как и к каким выводам он пришёл. - У границы мы их не возьмём, а вот зайдём с другой стороны. Я предполагаю, куда они двигаться будут.
Петручок засопел, что выражало крайнее сомнение. А вот Мамалыгин стал пристально вглядываться в предрассветный туман.
- Сегодня равноденствие, - сказал он, словно ни к кому не обращаясь.
И вдруг Петручок воскликнул:
- Что там за тени?
Лямин повернул руль и нажал на педаль газа посильнее. УАЗик запрыгал по кочкам. Кто-то метнулся от дороги в сторону.
Мамалыгин с криком:
- Стой, кто идёт! - выпрыгнул из машины. - Стрелять буду!
И тут же пальнул в воздух. Человек остановился.
- Он не один был! - кричал Петручок, настраивая рацию и вызывая заставу.
Лямин метнулся туда, сюда. Второго было не видно, но одного они точно взяли: крепкий мужчина в плотной тужурке, армейских брюках и яловых сапогах.
Мамалыгин стал мужика вязать. Петручок связался с пограничниками и передавал координаты места.
- Оставайтесь с этим, - крикнул Лямин.
- А ты за вторым? - крикнул вдогонку Петручок.
- Второго возьмут, - убеждённо ответил Лямин. - Я попытаюсь проводника схватить.
Он кинулся кратчайшим путём к границе, будучи в уверенности, что оборотень ещё там. Лямин понимал, что шум известил Яломиште о том, что нарушители попались. Но оборотень не знал, что конкретно произошло. А значит у Лямина всё ещё оставался эффект внезапности. Кроме того он надеялся, что и их дозор с левого фланга, узнав о тревоге, побежит на правый.
И правда, послышался лай Абая. Собака приближалась, хотя Лямин предполагал, что и в этот раз Абай за оборотнем не пойдёт.
Первые солнечные лучи стали испытывать туман на прочность. Лямин не слышал, но чувствовал впереди нечто. Что-то убегало от него. Страха существо не испытывало, но пыталось временно скрыться, чтобы сориентироваться в обстановке и принять верное решение. Когда оно сможет перехватить инициативу, у Лямина не то что на успех, на выживание шансы останутся минимальные.
Лямин задыхался от бега, во рту пересохло. Он споткнулся и скатился вниз в ложбинку, но тут же встал. Что-то метнулось вдали. Лямин побежал туда, упёрся в стенку оврага. Прошёл, ощупывая склон в тумане, услышал тихое журчание. Из-под корней дерева бил родник, струя стекала вниз и терялась в траве. Лямин жадно припал к ручейку, переводил дыхание и пил, пил.
Напившись, перестал шевелиться и прислушался. И вдруг услышал шепот:
- Напился. Страшно как!
"Кто это здесь?" - подумал Лямин. Он сделал два шага в сторону голоса. Из травы выскочил толстый заяц и бросился в лес.
Лямин опять затих. На ветке над головой послышались шорохи, запрыгали утренние птицы.
- Утро! Утро!
Зазвенело в ветвях.
Лямин растерянно посмотрел вверх. Ветки были тонкие и вряд ли выдержали бы на себе человека. Птицы продолжали скакать.
- Что он стоит? - друг раздалось сверху.
- Стоит и стоит. Стоит и стоит. Утро!
Лямин понял, что он помешался. Его как Грицуна свезут в дурдом. Всё кончилось. А что вы хотите? Попы, оборотни, лес, навязчивая идея. Сдвинулся!
Но тут Лямин спохватился: есть же нарушитель, которого задержали. И снова подумал: а был ли нарушитель? Может быть, всё это игра горячечного ума? А он сейчас лежит на койке и бредит.