На исходе второго часа я наконец обнаружил кое-что интересное.
– Идите сюда, господин! – крикнул я по-русски. – Хватит обжиматься!
– Как тебе не стыдно? – укорил меня господин, входя. – Ты подглядывал, я заметил! А я всего лишь хотел…
Он не договорил и присвистнул.
Я показал ему маленькое, аккуратно просверленное отверстие в стене, спрятанное под картиной в золотой раме. Стена была смежная с сорок первым номером.
– Ну-ка, что у нас с той стороны?
На той стороне находился газовый рожок.
– Он не работает, – сказала Корделия. – Ночью я пробовала включить – не горит.
Я отвинтил стеклянный колпак, отсоединил от стены медную трубку.
– Маса, ты не закончил обыск «люкса»? Продолжим вместе. Хватит «метрового».
– Что мы ищем, господин?
– Баллон, большую флягу, какой-нибудь герметично закрытый сосуд. И шланг.
– Я видел в туалетной комнате запасной баллон для газа. И рядом свернутый резиновый шланг, какие используют для мытья ванн и уборных, – вспомнил я. – Но не придал значения. Причем тут Аспен?
Не отвечая, Эраст Петрович вернулся в «люкс». Поднял баллон, чуть отвернул краник, понюхал зашипевшую струю.
– Ах вот оно что. Поистине дьявольский замысел! Это сжатый светильный газ с повышенной концентрацией окиси углерода, и подмешано что-то еще, с легким запахом абрикосовых косточек. Аспен собирался подсоединить баллон через отверстие в стене к неисправному рожку. Через некоторое время, надышавшись отравы, госпожа Эрмин уснула бы и больше не проснулась. Все решили бы, что произошла обычная утечка газа. Здесь готовилось очередное убийство, и опять, как в замке Во-Гарни, чрезвычайно ловко устроенное. Бенджамен Аспен – настоящий дьявол!
Мне захотелось самому сделать резюме, чтобы Корделия, последовавшая за нами в комнату, не думала, будто дедуктировать умеет только мсье Фандорин. Да и пора было посвятить бедную девушку в подоплеку чудовищной истории.
Газовая лампа
На своем неважном, но, смею думать, понятном французском, я объяснил, что всё дело в наследстве и что на подозрении ее американские родственники. Вероятно, они пожелали завладеть состоянием Эрминов и наняли для этой цели некую преступную организацию. С первого раза убить всю семью под видом несчастного случая у злодеев не получилось, поэтому последовала вторая попытка.
– Вы в огромной опасности, мадемуазель, – сказал я. – Они, конечно, попробуют довести свое черное дело до конца. Но ничего не бойтесь. Вы под нашей защитой.
Вместо того, чтобы ободриться, Корделия горько-прегорько расплакалась. Я подумал, что она сильно испугалась, но ошибся.
– Это значит… Это значит, что возвращать Лулу они не собираются… Мой малютка, наверно, уже мертв!
– Зачем им убивать пса? – стал утешать ее я. – Это же не свидетель, который сообщит полиции приметы преступников. Просто вышвырнули шавку… я хочу сказать собачку на улицу, и дело с концом. Даже закоренелые злодеи не станут убивать невинную тварь.
Это, положим, было неправдой. Закоренелые злодеи потому и злодеи, что убивают невинных – просто для своего злодейского удовольствия. Но главное, что Корделия немного воспряла духом.
– Я напечатаю объявление во всех газетах! Я пообещаю огромную награду! Моего Лулу будет искать весь Париж!
Она немедленно села составлять трогательное объявление, а мы с господином обсудили положение. Оно было трудное.
– Ты совершенно прав, Маса. Аспен – человек серьезный, как и организация, к которой он принадлежит. Если наша версия верна и они получили заказ на убийство, то от своей цели не отступятся. Мы должны защитить госпожу Эрмин, это главное. Самая лучшая защита – нападение. Если мы найдем и уничтожим банду, девушка будет спасена. Но как одновременно охранять нашу подопечную и вести поиск, непонятно.
– Нам придется разделиться, – сказал я. – Один охраняет, второй ведет поиск. Другого выхода нет.
– Ты опять прав. Бросим жребий?
Я засмеялся.
– Знаю я, как с вами кидать жребий, господин. Просто оставайтесь с Корделией-сан, и всё. Вам ведь этого хочется? А я займусь поиском бандитов. Добуду их хоть из-под земли.