— То есть… — Итачи задумался и прикрыл глаза. — Наверное, все дело в отце. Если ему нужно, то он мог бы сделать и не такое.
— Он не так силен. Пока, — качнул головой Хагоромо. — Но, думаю, дело все же в нем. Пусть не нарочно, но он повлиял на то, что ты стал воплощением Индры. Просто потому что он — это он.
— Потому что он — воплощение твоего отца? — пытливо взглянул на Рикудо Итачи.
— Ты умеешь слушать и делать выводы, Итачи, — со скупой улыбкой похвалил Хагоромо парня. — Однако я не могу дать ответа на твой вопрос. Я не знаю его. Может ли Орочимару нести в себе его волю? Или он возродился в новом теле? Или это просто совпадение? Я не знал отца тогда и не знаю его сейчас. Пришлось потратить много времени, чтобы получить хоть немного знаний о нем. Когда моя мать оказалась на этой земле, то она вошла во двор местного правителя и жила в нем королевой. И все считали, что земной человек был нашим отцом. Но несложно заметить, что у меня мало общего с местными людьми. Я знаю, что мой брат, живя на Луне, имел дела с родственниками матери — амацухито, небесными людьми. На мою же долю выпало разбираться с делами земными. И я встретился с теми, кто знал моего отца. Йомоцуикуса — воинство подземного мира, воинство моего отца. Которым прямо сейчас командует твой.
— Это воинство — это ками Узумаки и демоны? От монахов и мико я слышал, что они подчиняются Рюджину. Но всегда думал, что это просто мифы для привлечения последователей.
— Многие из тех, кто оказался мертв, когда-то был жив, — странно пошутил Рикудо. — Им не чуждо человеческое. Почему бы им не подчиниться более сильному? Или знакомому. Тому, кто был с ними при жизни. Небесные люди, имя рода которых ношу и я, сильны. С вершин их могущества — вся Земля лишь грядка, с которой можно собрать чакру и стать на ступеньку ближе к совершенству. Однако и у них есть враги. Когда-то мой отец выступил против Ооцуцуки и покорил сердце одной из небесных принцесс. Земное существо бросило вызов небесному клану. Ха-ха! Звучит, как безнадежная затея, не так ли? Но он смог доставить много проблем. Настолько, что даже великое и всемогущее божество Ооцуцуки было вынуждено вмешаться. И ценой жизни стереть само существование отца и всех его союзников из этого мира.
— Похоже, твой отец был очень силен…
— Похоже на то, — согласился Хагоромо. — И заметь, память о нем осталась, хотя должна была быть стерта божественной техникой. Забыто лишь его имя, но сохранены мифы о нем. И сейчас эти мифы ложатся на Орочимару. И его сын стал идеальным вместилищем для воли Индры.
— Я в самом деле так на него похож?
— Твой отец сделал многое, чтобы ты был похож и непохож одновременно. Ты знаешь свою силу и ищешь ей применение, но ты презираешь принуждение и бездушные манипуляции. Ты ценишь чужие мнения и желания. Орочимару знал, кем ты можешь стать. И вырастил тебя таким.
— Очень на него похоже, — поморщился Итачи.
— Твое недовольство понятно. Непонимание между отцами и детьми вечно. И твоя судьба непроста. Однако ты можешь взглянуть на предыдущие реинкарнации Индры и на себя. Понять, почему Орочимару поступил так. Тем, кто впитал волю Индры до тебя, был Мадара. Он был одержим могуществом и верой в свою правоту настолько, что забрал силу Хаширамы, предыдущей реинкарнации Ашуры. И приобрел мощь моей чакры, пробудил Риннеган. И он все ближе к своей цели — Вечному Цукиёми, возвращению Страны Матери. Сила и собственная гениальность привели его к безумству.
— Мадара и Хаширама — предыдущие реинкарнации? Значит, борьба между Индрой и Ашурой и в самом деле продолжалась веками? Но она почти завершилась полвека назад.
— С нынешней реинкарнацией Асуры ты и вовсе дружен. Наверное, ты даже догадаешься, кто это. Впрочем, у нас остается не так много времени, чтобы обсуждать дела давно минувших лет.
— Мое время подходит? — смиренно спросил Итачи. — Ты не можешь вернуть меня?
— Сейчас все зависит от твоих друзей. Но не думаешь же ты, что сегодня погибнет кто-то, в кого твой отец вложил так много сил и времени?
— Нет, — мотнул головой Итачи. — Смерть сына не стала бы для него трагедией. Но если ему нужна моя сила… Это не в его характере. Я скорее поверю в то, что он допустил мою смерть лишь для того, чтобы я встретился с тобой.
— И ты будешь прав, — спокойно кивнул Хагоромо. — Он создает странный мир. Слишком похожий на тот, каким его хотела бы видеть Кагуя. И непохожий одновременно. Наверное, это и есть естественное развитие событий. С моей стороны пытаться остановить его наивно. Все-таки Индра — и в самом деле мой сын. Пытаться навязать свою волю, сохранить мир и баланс в нем, связать через Ниншу людей, которые противятся этому частью своего естества. Слишком наивен был, чтобы заметить, что в своих действиях я похож на мать.