— Опасно сейчас смотреть за границы барьера Хикавы-сама. В тебе есть чакра Хамуры-сама, но она спит, — мягко предупредил Хинату Тонери, убирая руку с ее плеча. — Если хочешь посмотреть, сначала освободи чакру из печатей.
Хината благодарно кивнула и последовала совету. На коже девушки вспыхнули багряным и лазурными светом две разные печати. Кейракукей обожгла чужая чакра, а вскоре границы мира вновь раздвинулись, и все преграды перед взором Хинаты пропали. Ее взгляд пронзил километры пространства, внимание девушки пронеслось по рядам шиноби, самураев и нинсо, выискивая главную цель. Люди замерли с запрокинутыми головами и пустыми лицами, чакра в их телах текла неохотно, в ней словно плавали искры света Муген Цукиёми. Не все были порабощены гендзюцу, чакра билась в кейракукей, сопротивляясь чужому влиянию. Но в их глазах уже отражался Рисунок Риннегана.
Хьюга взволнованно прикусила губу, когда нашла взглядом Орочимару. Как и все, он стоял недвижим, и голова была запрокинута вверх. Сердце Хинаты едва не пропустило удар, когда она все же заметила его пылающий взгляд. Глаза Дайкаге все еще оставались алыми глазами дракона. Девушка вздрогнула, когда Орочимару резко взмахнул рукой. В распахнутую ладонь ударилась едва видимая тень. Странная змея без единой капли чакры и следов меридиан ткнулась а руку, пальцы сжали гладкое чешуйчатое тело. Чакра Дайкаге потекла по змеиному телу в руках, в нем тут же вспыхнула мелкая сеть кейракукей и созвездие тенкецу. Змеиное тело выпрямилось и вытянулось, истончаясь по всей длине. Мгновение — и в руках Орочимару оказался длинный тонкий меч, наполненный чакрой хозяина. Еще мгновение — и клинок пропадает в распахнутой пасти человека.
Словно яркий свет резанул по глазам, боль ожгла их и заставила Хинату зашипеть. Она едва собралась отвернуться, как все пропало. Фигура Дайкаге отступает назад и скрывается в непроглядной черной тени. Эта техника поразила девушку чуть ли не сильнее, чем Вечное Цукиёми секундами ранее, и заставила забыть о боли в глазах. Чакра, которую в тот миг использовал Дайкаге-сама, была очень знакома Хинате. Она была точь-в-точь как у Хибакари! Но вскоре Хьюга забыла и об этом, потому что ее взгляд встретился с чужим взглядом.
Его было невозможно избежать. Тени во всей округе словно стали темней, мягкий свет Луны сделал их насыщенными и темными. И в их глубине начали вспыхивать искры света. Словно звезды на ночном небе в тенях загорались огни додзюцу. Мириады разных глаз: горящие кроваво-алым Кецурьюганы, молочно-белые Бьякуганы, тревожно-багряные Шаринганы и десятки Мангекьё Шаринганов. В тенях сиял небесной лазурью Тенсейган - глаза, о которых Хината только слышала. Множеству додзюцу Хьюга даже не знала названий.
За считанные мгновения Земля стала отражением ночного неба, в котором тысячи глаз смотрели на свет Луны из тьмы теней. В ушах Хинаты зашелестели невнятные шепотки, быстро сливающиеся в оглушительный рокот. Она вскрикнула и быстро закрыла глаза, обрывая зрительный контакт с морем додзюцу. Рокот в ушах в тот же миг оборвался, осталось только собственное тяжелое дыхание.
— Отец борется с гендзюцу матери, — услышала Хината нежный женский голос. — Нам нужно подождать немного, прежде чем я сниму барьер...
Говорила это женщина, названная Хикаво, и в конце слова ее звучали неуверенно. Причина этого была проста и видна всем. Плотный барьер из серебристых волос погрузил парящий корабль во тьму, накрыв его непроницаемым куполом. И сейчас по нему, как по высохшему полю, побежали всполохи яркого бездымного пламени. Купол из волос, словно бумага над огнем, прогорел сразу в нескольких местах и осыпался невесомым, быстро исчезающим пеплом. Сквозь прорехи на корабль-храм полился яркий солнечный свет. Косые контрастные лучи били сразу во все стороны. Свет резанул по глазам Хинаты, заставив сощуриться, их горячее касание едва не обожгло кожу.
Воздух наполнился хлопками крыльев. С неожиданно громкими криками в воздух взмыли вороны. Их черные силуэты устремились к ставшему неожиданно светлым, выцветшим небу, закрывая собой огромные пылающие очи в небесах.