Говорят, в холодных каменных пустынях ада, если идти по дороге, усыпанной костями многочисленных читателей, можно выйти к отвесному обрыву. Это обрыв в бездну. Из бездны рвется жгучее дыхание черного огня. Языки пламени пожирают тех, кто посмел приблизиться к бездне. Но, если, несмотря ни на что перепрыгнуть эту бездну, можно очутится на одинокой скале. И если адское пламя минует вас, вы сможете познать сокровище небес . На той скале растет цветочек с тонким голым стебельком. И три лепестка белее царской простыни склоняются над невыносимым жаром. Цветок тот , как говорят, непостижимой красоты. Сорвать его нельзя, а можно лишь лечь рядом и уснуть под покрывалом никем не познанной благодати. Яна была тем цветком и я хотел уснуть навечно, склонившись рядом у её молодых ступней.
То, что произошло не могло прийти в голову ни мне ни моему разбросанному воображению . Всё это желчный юмор свыше или быть может хитросплетенье комбинаций ,а может плод незнанья моего. Во всяком случае, жизнь зачастую не та за кого себя выдаёт .
Был, кажется, выходной день. Я, не одеваясь и не раскрывая одного глаза, в семейных трусах добрел в полутенях квартиры до кухни и присосался к чайнику. Воды в нём было немного, но она приятно освежала. После того, как я промочил горло и мельком вспомнил о количестве выпитого вчера пива и хотел было уже снова завалиться в околообеденную спячку, тело мое, вдруг, подчиняясь уже выработанному рефлексу подступило к подоконнику. Мои глаза глянули на пыльный асфальт дворовой дорожки в надежде узреть усладу для самоих себя. И тут вмиг мой второй глаз поспешил догнать своего сотоварища и раскрылся настолько, насколько позволяли соответствующие мышцы. Чудо из чудес, дитя богов, созвездие тайных чисел, зависть нимф и топор в моем мозгу, жизнетворная Яна, пылающая улыбкой свежего утра кинула в меня свой влажный и обжигающий взор. Она посмотрела на меня не дольше обычного, а значит совсем не долго и тут же опустила глаза на постреленыша , который вился с ней рядом . Пастреленышу было не больше одиннадцати лет и он под воздействием переспевших гормонов скакал вокруг моего цветка пытаясь залепить ей что-то в волосы . Ах ты мелкопакостная обезьяна , подумал я и не смея задерживаться более, дабы не вызывать подозрений, немножко отошел от места своего наблюдения. О, что же творилось во мне в эти минуты. Она там ! Да что там, она видела меня! Еще совсем утро, а она уже резвится под моим окном. Под моим? Под моим! Ох, ты чёрт, а что ей делать под моим окном? Я на минуту закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Занятие столь же безнадежное, как и крикнуть ей сейчас из форточки "Эй , ты слышишь , да я ....тебя " . Намеренно упускаю это слово ибо оно за века своего существования успело обрасти черт знает чем . Итак , я открыл веки и прильнул к райскому виду. Но вид уже не был райским . Моя Яна исчезла ,лето потеряло свои краски, двор превратился в сборище для бомжей . С тяжким вздохом я пошел водружать тело в постель дабы предать себя временному забытью, в котором верно моя звезда придет ко мне и мы помчимся открывать друг другу тайны .
Но не успел я смежить усталые глаза, недавно жадно хлебнувших сияющего лика, как уши, до сих пор пребывавшие в нетронутом спокойствии, напряглись от резкой трели электрического звонка. В дверь звонили, в мою дверь.
Поток мыслей в тот миг тёк у меня в бездонной реке Янке. Яна, Яна, Яна - вот о чем думал я тогда . А поскольку думал я исключительно о неприкасаемом счастье , о мечте райских жителей , о блаженстве богов , то и открывать дверь я не спешил. Какого черта кто-то прерывает мои трепетные мысли, подумал я и эта мысль тут же утонула в трех священных буквах.
Я снова смежил веки и поплыл, поплыл, а потом уже полетел и вот только подсознательное принялось затоплять сознательное, как раздался еще один звонок . А потом еще один и еще.
Негодуя, я откинул одеяло и поспешил обнаружить возмутителя райских снов. Но только я стал возиться с замком, послышались удирающие шаги и на лестничной площадке мне удалось повстречаться лишь со сквозняком.
Не успел я дойти до кровати, как злостный воришка тишины прокрался вновь и огласил мои владения пронзительным звуком звонка . "Ах , ты паршивец"сказал я не то чтобы шепотом и решил изловить нарушителя . Я воспользовался дарованной мне двадцатипятилетней мудростью и на цыпочках прокрался к двери. Вот негодник топчется в двадцати сантиметрах от моего уха . Ага, а вот и тянется к злосчастной кнопке .