— Привет, — Эбби обнаружила, что хотела бы сказать больше, но взгляд Улла заставил ее замолчать.
Его глаза были такими темными и холодными, когда он посмотрел на нее.
— Как ты сумела узнать Янира, не видя его раньше? — требовательно произнес Улл.
Янир сделал шаг вперед, инстинктивно защищая Эбби от разъяренного взгляда брата. Он знал, что Улл был оскорблен и расстроен тем, что во время Церемонии Соединения выбрали не его, но он не ожидал, что тот направит свой гнев на Эбби.
— Следи за тем, как говоришь, обращаясь к моей леди! — зарычал на брата Янир.
— Я требую от нее ответа! — рявкнул в ответ Улл, сделав шаг в сторону Янира.
— Ты не можешь больше ничего требовать, воин Улл, — своей интонацией Янир не уступал своему старшему брату. — Я больше не твой младший брат, который должен исполнять указания своего будущего лорда. Теперь я — лорд, и ты не будешь мне приказывать.
— Может быть, ты и лорд, но если ты каким-то образом нарушил правила Церемонии Соединения, чтобы заполучить женщину, то я предъявлю обвинения.
— Оставайся на месте! — приказал Орион своему первому отпрыску, схватив того за плечо. — Я уверен, что твой брат ничего подобного не делал и объяснит, что имела в виду Исида, — Орион окинул жестким взглядом своего третьего потомка.
Раньше бы Янир съежился, если бы его манно обратил на него такой взгляд — взгляд, требующий ответа. Однако теперь Янир был лордом, а не третьим отпрыском, который должен был держать ответ перед манно и господином. И все же он не смог заставить себя проявить неуважение к нему, оставив вопрос без ответа.
— Как уже сказала мама, я никогда не видел Эбби до Церемонии Соединения.
— И все же она узнала тебя. Узнала ТЕБЯ. Выбрала ТЕБЯ! — выплюнул Улл.
— Да, — согласился Янир. — Потому что я разговаривал с ней. Но никогда не видел ее. Никогда не касался ее.
— Ты говорил с ней! — лицо Улла потемнело от гнева, и он проигнорировал предупреждающий жест своего манно, сделав еще один шаг к Яниру. — Ты нарушил правила Церемонии Соединения! Вы знаете, что он нарушил закон!
— Довольно!
Звук разбившегося хрустального бокала заставил всех в шоке повернуться и посмотреть на Эбби.
* * *
Эбби не могла поверить в то, что видела и слышала. Она уже прошла через многое за этот день. Да, слишком многое сегодня произошло буквально в один миг, и она знала, что они все еще приспосабливаются, но это было уже чересчур.
Если бы не Исида и Лиза, у нее никогда бы не хватило смелости приблизиться к Яниру. Они заставили ее понять, что если она хочет быть с ним, ей придется сделать первый шаг. И вот, она стояла на арене Ассамблеи, где происходило собрание лордов, выставляя напоказ свое самое сокровенное желание — принадлежать Яниру. Она хотела быть его женщиной, потому что он был единственным мужчиной, которого, казалось, действительно заботило то, что она чувствовала, и который пытался заставить ее почувствовать себя лучше и подготовить ее к тому, что должно было произойти. Он слушал ее, что, как она поняла, умели немногие торнианские мужчины.
И теперь, последствия его действий не заставили себя долго ждать — его собственный брат напал на него.
Эбби никогда не была так благодарна Вселенной, что не выбрала Улла во время Церемонии Соединения. Если он так обращался со своим братом, то тогда как бы он обращался с женщиной?
Но теперь она была леди Янира и никто — будь то брат, манно, мать или сам Император, не могли так с ним разговаривать, угрожать ему, не тогда, когда она была рядом.
— Довольно! — яростно произнесла она, разбив вдребезги бокал об пол, прежде чем встать между двумя огромными самцами. — Кем ты себя возомнил, черт возьми?! — она возмущенно ткнула пальцем в грудь Улла.
— Я воин… — начал было Улл, но Эбби прервала его.
— Я знаю, кто ты! — пренебрежительно проговорила она, ткнув в него еще сильнее, и от этого заставив его вздрогнуть. — Почему ты решил, что имеешь право задавать какие-то вопросы Яниру?
— Я… — вдруг замолчал ошеломленный Улл. Он не мог поверить, что эта маленькая женщина так с ним разговаривает. Он был первым самцом лорда Ориона.
— Ты хоть представляешь, через что мы прошли из-за вашей чертовой Церемонии Соединения?! — возмутилась она. — Ты хоть раз задумывался над тем, что мы чувствовали, стоя на той проклятой арене, когда все глядели на нас, как на стадо скота?! Тебе было все равно, кого из нас ты получишь, — продолжала обвинять его она. — Тебя волновало только то, что у тебя будет самка! — Эбби даже не осознавала, сколько ярости, гнева и страха накопилось в ней, пока не начала говорить. — Ты когда-нибудь задумывался о том, что нам могло быть просто страшно? — продолжила она — Нас украли, похитили и привезли в незнакомое место, чтобы вы могли «соединиться». Никто не спросил, хотим ли мы этого, нас просто забрали! Никто не хотел с нами разговаривать. Никто не пытался нам помочь. Даже вы, Исида… — взгляд Эбби устремился на мать Янира. — Вы просто сидели там со всеми остальными торнианскими женщинами и молча наблюдали, как Риса мучила нас, угрожала нам и говорила всякие ужасные вещи. Вы ни разу не попытались помочь, не попытались остановить это.
— Нет… — прошептала Исида со слезами на глазах.
— Янир, — пылающий негодованием взгляд Эбби вернулся к Уллу, — был единственным, кто пытался помочь. Он слышал, как я плакала в саду, и через изгородь отважился заговорить со мной. Он попытался убедить меня, что все будет хорошо, что избранные мужчины достойные и благородные. Он ни разу не назвал мне своего имени, а я не назвала своего. Какой в этом был смысл? Для вас, торнианцы, любая самка так же одинаково хороша, как и все остальные.
— Это не так, Эбби, — произнес Янир, робко проводя рукой по ее спине.
— Может быть для тебя, — сказала Эбби, поднимая глаза, чтобы встретиться с его взглядом. — Я знаю это, потому что ты похож на своих родителей, но и ты не пытался остановить Церемонию, — боль отразилась в ее глазах, и ей пришлось сморгнуть слезы. — Ты бы позволил другому, возможно, твоему собственному брату, потребовать меня, если бы Лиза не нашла способ остановить это. Чем тогда ты лучше них? — спросила она с горечью, а потом перевела взгляд на Ориона.
— Вы стояли на этом Собрании, и хотя вы голосовали против отправки «Искателя», вы все равно представили мужчину из своего дома, вашего первого потомка, который прибыл на Церемонию Соединения, — слезы Эбби высохли, когда она посмотрела на своего мужа. — Если бы вы действительно верили, что происходящее было настолько неправильным, тогда вы бы никогда не представили мужчину своего Дома.
Глаза Ориона расширились от услышанного обвинения, а его рот открылся, чтобы возразить, но он так ничего и не произнес, потому что она была права. Она произнесла вслух то, о чем он не хотел слышать, но что не мог опровергнуть.
— Вы не были защищены на своей Земле, — сказал ей Улл.
— Мне не нужна была защита, пока не появились вы! — парировала Эбби. — Я была в безопасности! Я училась на третьем курсе колледжа. Я готовилась стать учителем. Я хотела учить детей. Я хотела помогать им учиться и расти, и сыграть определенную роль в оказании им помощи в достижении их мечты. Вы отобрали это у меня! И это даже не беспокоит вас, Улл! — Эбби видела по его глазам, что это не так. — То, чего я хочу, то, что мне нужно, для тебя не имеет значения. Все дело только в тебе, в твоих желаниях и потребностях. Ты действительно думаешь, что это делает тебя достойным воином? Что это отличает тебя от Бертоса, который хотел быть Императором и не заботился о том, что должен был сделать, чтобы получить желаемое?
От ее обвинения Улл побледнел.
— Янир был единственным, кто, по крайней мере, пытался делать правильные вещи. Несмотря на то, что это, по-вашему, «нарушало» какой-то ваш закон, он поступил правильно. Он знал, что это никогда не пойдет ему на пользу, и ты хочешь наказать его за это? Как тебе не стыдно! Стыд и позор всем вам! — голос Эбби сорвался, когда она закончила.