* Чжан (кит. 丈) — 3,33 м.
Опешивший евнух только затем вышел из домика и закричал на всю деревню:
— Принцесса Юнха!
Но даже для Сюаньму та уже была далеко. Кто ж знал, что эта девушка окажется такой быстрой? Вскоре и вовсе пропала из вида.
Деревня Паллюн осталась позади, только крыши домов выглядывали из-за деревьев. Впереди простиралось широкое поле со скудным урожаем из пшеницы, поеденной насекомыми, а далее находился лес.
Сюаньму не видел, сворачивала ли нуна или пошла через поле, но сам решил не топтать злаковые жителей деревни и собрался обойти.
— Стой! — вдруг раздался писк, когда Сюаньму сделал шаг в сторону кустов.
Среди высоких колосьев сидел маленький мышонок, которого нуна забрала с собой.
Монах присел на корточки и вытянул руку, чтобы зверёк смог забраться к нему, что тот и сделал, а затем спросил:
— Где принцесса Юнха?
— Я, кажется, обидел её, — пискнул мышонок, — и она бросила меня.
Сюаньму не удержался и усмехнулся: нуна убежала даже от этого маленького существа, которого сама вроде как пыталась защищать. Оставалось гадать, это она независимой пыталась выглядеть или её просто раздражали все вокруг. Но больше всего удивляло, что она обиделась на мышь.
— Что ты сделал?
— Всего лишь рассказал о железяках верховной лисы, — последние два слова он произнёс с уважением, но Сюаньму совершенно не понял его. Из интонации он предположил, что мыши поклонялись лисам, а это уже звучало странно.
Но если он сейчас будет расспрашивать и узнавать, что грызун имел в виду, то потратит кучу времени и так и не найдёт нуну — а Сюаньму не сомневался, что та могла уже далеко убежать, с её-то скоростью.
— Потом объяснишь, — вздохнул он, уже предвкушая длинный и неприятный диалог. — Куда направилась принцесса?
Вдалеке послышался отдаляющийся женский крик, который словно стремился всё дальше и утихал. Он раздавался на противоположном конце поля и вполне мог принадлежать нуне, поэтому Сюаньму сорвался с места и помчался.
— Господин! — со спины крикнул запыхавшийся евнух Квон, который только сейчас начал догонять, пока монах отвлёкся на грызуна. — Не нашли принцессу?
Сюаньму даже не обернулся, а понёсся через поле, где чуть не споткнулся о камень. Он разозлился в момент удара, но затем вгляделся внимательнее и понял, что невысокая стена из камней лишь окружала большой колодец, а не была поставлена просто по чьей-то прихоти. Сюаньму осторожно наклонился и прищурился, стараясь рассмотреть низ, однако дна не было видно. Только покрытые мхом тёмные камни.
И зияющая пустота.
— Нуна? — позвал он, присел на корточки и крикнул чуть громче: — Нуна!
Больше всего хотелось надеяться, что она туда не упала, а если и упала, то хотя бы не пострадала. Он до последнего верил, что нуна не была настолько невнимательной, чтобы споткнуться о камни и полететь вниз.
— Я в порядке! — раздался женский голос снизу. Ну она даёт…
Прозвучало это настолько далеко и гулко, что Сюаньму сглотнул, не желая представлять, сколько она пролетела и почему не разбилась.
— Руки и ноги точно на месте? — всё-таки не удержался он, но «голову» добавлять не стал, поэтому его слова прозвучали как искреннее беспокойство.
— Да.
Ему показалось, что со дна послышался всплеск: должно быть, нуна ударила руками по воде, чтобы показать, что с ней всё в порядке.
— Тут, кажется, какой-то тоннель, — донеслось до Сюаньму. — И воняет цветами!
— Никуда не ходи! — крикнул он, думая, как бы безопаснее спуститься и затем вытащить эту нерадивую деву. Надо вернуться в деревню и попросить верёвку, чтобы по ней можно было взобраться обратно.
— Я проверю! — не послушалась его нуна.
Он не сомневался, что она, быстрая как молния и любопытная как только родившийся котёнок, уже мчалась по обнаруженному тоннелю, а не дожидалась помощи.
В этот самый момент к Сюаньму подбежал запыхавшийся евнух Квон и сложился пополам, стараясь отдышаться:
— Принце…
Он чуть не оступился и не полетел в колодец, но монах вовремя схватил его за зелёную одежду и дёрнул назад. Тот в ужасе вскрикнул и отпрянул, замахав руками; он не удержал равновесие и плюхнулся на землю, смял все колосья под собой.
— Найди длинную толстую верёвку, принцесса Юнха внизу.
— Принцесса! — в панике закричал евнух, схватился за лицо руками и пополз к колодцу.
— Верёвку, — повторил Сюаньму голосом, не терпящим возражений. — Немедленно.
Не дожидаясь ответа или хоть какой-то реакции, он поднялся на камни и решительно шагнул в колодец, стараясь сохранять невозмутимость. Однако оказалось, что падать в неизвестность… страшно!
Ветер дул в глаза, но Сюаньму зажмурился не из-за него, а от страха, руки непроизвольно сжались в кулаки и прижались к груди. Монах не знал, хочет он закрыть её или лицо, и весь напрягся, как вдруг с плеском приземлился в воду. Ноги, а затем и всё тело, пронзила неприятная и обжигающая боль от падения, словно его хлестнули плетью. И всё прошло. Вода оказалась холодной, мурашки пробежались по спине и перешли на конечности. Она приходилась ему всего лишь по колени, поэтому Сюаньму не понимал, как не разбился и не пострадал, но руки и ноги находились на месте; ничего не видя в темноте, он вытянул их и пошевелил пальцами, также размял ступни.
Одновременно с этим в нос ударил тяжёлый запах цветов — настолько сильный и гораздо хуже, чем в лавке свитков и чернил, что хотелось зажать нос рукой и проветрить помещение. К нему также примешивался знакомый аромат, который он недавно чувствовал, но не успел осознать где. Глаза начали привыкать к темноте, и Сюаньму наконец-то разглядел тоннель, о котором кричала нуна, и поспешно двинулся по нему, пока новая знакомая не нашла неприятностей на свою голову.
Через воду идти было неудобно: во-первых, она замедляла, а во-вторых, создавала такой шум, что любой злодей услышал бы его приближение за целый ли*. Даже если о его присутствии уже стало известно, он всё равно не стал звать нуну, а продолжил передвигаться в тишине, стараясь создавать как можно меньше шума.
* Ли (кит. 里) — 0,5 км
Вода также капала с потолка и с плеском приземлялась. Холодок пробежался по спине, Сюаньму застыл на месте и насторожился; возникло ощущение, будто кто-то следил за ним.
— За принцессой не пойдёшь? — пискнул мышонок, о существовании которого монах совсем позабыл.
— Ты! — он вздрогнул и выдохнул со злостью и облегчением, сердце забилось быстрее. Глупый мышонок не на шутку напугал его.
Тоннель был узким и имел невысокий потолок, но оказался очень длинным. Сюаньму уже не видел дыры, откуда попал сюда — небольшой участок воды, на котором отражался солнечный свет, остался далеко позади. Монах всё брёл, но нигде не видел нуну, а вода продолжала капать с потолка.
— Железяки верховной лисы? — шепнул Сюаньму в пустоту, надеясь, что мышонок услышит его.
— Хочешь, чтобы я рассказал? — пискнул тот, тоже стараясь понизить голос. Он вылез из халата монаха и поднялся к нему на плечо, поближе к уху. — Я расскажу. Много веков верховная лиса собирала страшные и опасные железяки у себя в храме, а у вашего этого всего часть.
Сюаньму нахмурился, пока размышлял над его словами.
— Ты говоришь непонятно, — в итоге негромким голосом пожаловался он. — Зачем лисе хранить такое?
— Бывают очень сильные предметы, которые невозможно уничтожить, — самодовольно пискнул мышонок. — Если им завладеет кто-то плохой, то… наверное, будет плохо? Верховная лиса хранит их, не использует, она хорошая. Если получается, то очищает и спасает.
— Откуда ты это знаешь?
— Моя семья давно жила в храме, но он теперь пуст. Как мешок риса той бедной женщины.
Сюаньму задумался обо всех разрушенных храмах, которые они находили вместе с монахами, и также о том, что видел сегодня с нуной, — много где стояли статуи в виде лис. Несмотря на её разрушенный вид и отсутствие головы, он всё равно узнал знакомые очертания, так как видел их не в первый раз.