— У Джинхёна талант, конечно.
Как только она успокоилась, в воздухе ненадолго повисла тишина, которую нарушила Джинмин:
— Знаете, он ведь не только вам обо мне не рассказывал, но и мне о вас не писал, дева Кон. Ни Джинхён-орабони, ни Джинги-орабони. Кто вы ему? Возлюбленная?
В её голосе не прозвучало никакого осуждения, лишь искреннее любопытство. Только Сюаньму вздрогнул и почувствовал тяжесть внутри, словно съел что-то не то — токпокки наконец-то подействовал? Нуна зажмурилась, широко улыбаясь, и свела свои брови, в то время как глаз генерала Ю нервно подёргивался.
— Нет… Просто знакомая.
— Вы только сегодня в Анджу приехали, получается? Может, показать вам город?
— Если вас не затруднит, дева Ким, то было бы замечательно, — ответил генерал Ю, чуть опустил голову и, выразительно глядя на Джинмин, улыбнулся. Она и так смущалась от разговора с незнакомцами: хоть оказалась болтливой и даже первой диалог завела, но постоянно отводила взгляд, в чём Сюаньму замечал с ней сходство, а здесь ещё и генерал смутил не только своими словами, но и достаточно близко подошёл.
— Не затруднит, — тихо ответила она и повернулась к своей соученице. — Онни, ты пойдёшь с нами?
— Сначала надо занести травы отцу.
— О… — Джинмин взглянула на мешок в руках Юны. — Давайте начнём нашу прогулку по Анджу с хижины Якчук.
— Делать им больше нечего, как по лекарям ходить.
Должно быть, вторая дева с серебряной заколкой в форме бамбука не желала тратить время только прибывших из Сонбака на что-то неинтересное. Поскольку на неприличные темы уже давно не разговаривали, Сюаньму всё-таки подошёл к остальным и заметил, как генерал Ю чуть изогнул одну бровь, посмотрел вверх и вновь перевёл взгляд на Юну, ответив:
— Почему же? Очень даже интересно прогуляться с юными девами и поглядеть на эту вашу хижину Якчук.
Джинмин схватилась ладонями за щёки, которые ещё сильнее налились краской, и отвернулась. В этот момент к ним подошёл евнух Квон, ведя за поводья вороного коня.
— Генерал Ю, ваша лошадь.
— Сходи пока со служанкой и займи комнаты на постоялом дворе, заодно Пунсоля накормите.
— Мы не оставим деву Кон, — попытался возразить евнух, но под взглядом генерала сжался и обернулся за подмогой. — Правда, Хеджин?
— Ещё успеем присоединяться к господам.
Изящным, но резким движением пальцев служанка забрала поводья из рук евнуха Квона, нежно погладила коня со странным именем* по лбу, кивнула нуне и незамедлительно отошла от остальных. Пухлый юноша в зелёном был вынужден последовать за ней. Сюаньму стоял на месте и не знал, куда ему податься: тоже отправиться на постоялый двор или составить компанию остальным?
* Пунсоль (кор. 풍설) — буран.
Он посмотрел на нуну, которая сразу поймала его взгляд и мило улыбнулась, но её отвлёк Дзадза, цепляющийся за ноги и издающий невнятные звуки. Нуна наклонилась и подхватила каса-обакэ, из-за чего Сюаньму вздохнул — он же такими темпами привыкнет передвигаться исключительно у неё на руках и откажется ходить самостоятельно. Может, Сюаньму и не до конца понимал повадки дружелюбной нечисти, но этот зонт уже вёл себя капризно.
— Монах Шуаньму, вы чего стоите в стороне от нас и молчите? — внезапно обратился к нему генерал Ю, оставив торговцу уличной едой ещё несколько монет.
Но Сюаньму считал, что и так достаточно близко к остальным находился. Пришлось подойти ещё на несколько шагов, на что генерал ответил:
— Другое дело, — затем он обернулся к Джинмин и Юне. — Показывайте путь, юные девы.
Первая вновь засмущалась, а вторая — недовольная на вид — вздохнула и перехватила мешок с травами.
— Благодарим за чудесную еду! — крикнула нуна торговцу, помахала ему рукой и поспешила за девушками из Анджу.
— Заглядывайте ещё, — он гостеприимно улыбнулся.
Сюаньму всё это время продолжал держать в руке деревянную палочку, на которую до этого был нанизан токпокки. Но от лепёшки уже ничего не осталось, а куда надо было деть палочку — не знал, специальной посуды для мусора не наблюдал. Не бросать же её на землю.
Генерал Ю поравнялся с нуной и обернулся:
— Монах Шуаньму, вы идёте?
Пришлось спрятать грязную палочку в тканях своего шэньи. Талисманам не страшно, если они перепачкаются, но Сюаньму всё равно привык выкидывать мусор сразу, а не носить с собой.
Хеджин и евнух Квон ушли достаточно далеко, что цоканье лошади перестало доноситься до остальных, но Сюаньму даже не мог надеяться прогуляться в тишине. Каждый раз в его окружении находился кто-то шумный и болтливый, будь то ненадоедливая нуна или же молодая госпожа Ли, а теперь стеснительная, но общительная Джинмин. Он мысленно поблагодарил Юну, что хотя бы та не перекрикивала свою соученицу, а большую часть пути молчала.
Ещё издалека Сюаньму заметил стволы бамбука, растущие вширь на горизонте. Вместе с ними до него донёсся слабый, но странный аромат какого-то густого травяного запаха — в носу резко зачесалось, и монах чихнул. Нуна, всю дорогу болтавшая с Джинмин, чей разговор Сюаньму совсем не слушал, обернулась и обеспокоенно посмотрела на него:
— Рури, ты не заболел под дождём?
— Нет.
В этом он не сомневался.
Чем ближе они подходили к бамбуковой роще, тем сильнее становился травяной запах — теперь он напоминал горькое лекарство. Подобным Сюаньму поили во время болезней.
Генерал Ю чуть склонил свою голову вбок, притормозил свой шаг и поравнялся с монахом. Он приоткрыл рот и собрался что-то сказать, как его перекричала нуна:
— Джинмин-а, — Сюаньму не успел заметить, в какой момент девушки сблизились и начали фамильярничать, — а какие у вас в Анджу самые необычные, а лучше даже опасные места? А может, есть местные легенды про страшных духов?
— Фня?
— Дзадза, ты не страшный!
Нуна со всеми умудрялась найти общий язык: будь то её слуги, или Джинхён и Джинги из лавки свитков и чернил, или генерал Ю, или болтавший на непонятном языке каса-обакэ, или даже молодая госпожа Ли, с которой первые дни они непрерывно ругались, и теперь вот девушки, с кем она познакомилась только сегодня. Даже с нелюдимым Сюаньму нуна спокойно разговаривала и не раздражала его.
— Надо подумать, онни… — задумчиво произнесла Джинмин и приподняла голову кверху. Она не носила шпильки и украшения, как её соученица, но в её косу были вплетены настоящие цветы, однако они уже начинали подвядать и лепестками осыпаться по земле.
— Какие страшные места могут быть в Анджу? — вмешалась молчаливая Юна. — Это же самый тихий город Сонгусыля.
— И правда…
А Сюаньму вновь чихнул.
Генерал Ю чуть наклонился к нему и шепнул на ухо:
— Что-то учуяли?
Хотя сам он улыбался, щурящиеся золотистые глаза, в которых отражалось сияющее на небе солнце, смотрели на монаха серьёзным взглядом.
— Лекарство? — предположил Сюаньму, не заподозрив ничего неладного, а вот генерал Ю только сильнее свёл брови.
Монах не понимал, что здесь странного, ведь они направлялись к дому лекаря — неудивительно, что его драконий нюх мог учуять всякие снадобья. Но в спину как будто вонзались колючки*: внутренний голос подсказывал, что интуиции генерала Ю надо доверять.
* Кит. 如芒在背 — «как колючки в спине» (как на иголках).
Наконец, они приблизились к достаточно крупной хижине, из окон которой шёл лёгкий пар. Горький травяной запах стал настолько сильным, что у Сюаньму, стоявшего посреди бамбуковой рощи, даже заложило нос. Они поднялись по каменным ступеням, оставили обувь перед порогом, затем Юна отворила дверь и вошла со словами:
— Отец, мы вернулись.
В нос Сюаньму ударил невыносимо сильный запах трав, лекарств и отваров, исходящий изнутри помещения.
— Мастер Нам, — Джинмин тоже поздоровалась, опустила голову и сложила перед собой руки в знак приветствия.
Статный мужчина в тёмно-зелёной одежде склонился над дымящим котлом и помешивал бурлящую жидкость большим деревянным половником.
— Вы принесли солодку? — спросил он не глядя. Внешне он не казался старым, морщины не успели появиться на его лице, однако убранные в пучок волосы давно поседели.