— Поведем его к сеньору Кортесу, — распорядился Сандоваль.
Кортес расположился в одном из домов селения. С ним были его капитаны: Пуэртокарреро, де Монтехо, Кристобаль де Алид, Алонсо де Авила и другие. Не было только Альварадо, — тот сидел взаперти у себя, в кормовой башне «Исабели».
Индейца привели в дом к Кортесу. Кортес велел развязать старику руки, усадил на ковре подле себя, принял с почетом. Но старик сидел опустив голову, сложив руки и молчал. Он не ответил Кортесу ни словом на своем языке, ни жестом, ни кивком головы. Привели Мельчорехо. Услышав слова на родном языке, старик поднял голову. Он выслушал Мельчорехо, осмотрел его внимательно и с презрением отвернулся. Старик не хотел разговаривать с человеком, который изменил своему племени.
Кортес велел принести вареной свинины, вина, хлеба. Старик не дотронулся до еды.
Долго бился Кортес со старым индейцем, — тот все молчал, опустив голову, сложив руки. Кортес скинул сорочку с себя и надел ее на старика в знак особенного своего расположения. Индеец снял сорочку и отложил ее в сторону, с явным отвращением.
Тогда Кортес повел индейца на берег, показал ему испанские суда. Старик долго смотрел на каравеллы, потом на большие весельные лодки, стоявшие у самого берега. На лодки старый индеец обратил особенное внимание.
— Дариен!.. — сказал старик и показал на самую большую лодку.
Это было первое слово, которое индеец произнес.
Дариен?.. Испанская колония в материковых землях?.. Во многих сотнях лег южнее, на берегу материка?.. Откуда индеец с Юкатана мог знать это слово?
Несколько раз переспросил Кортес, снова позвали Мельчорехо.
— Дариен! — явственно повторил индеец, показывая на лодки.
Кортес взволновался. Может быть, на этом берегу побывали испанцы с материка? Как они попали сюда и что с ними сталось?..
— У меня есть солдат, живший когда-то в Дариене! — сказал Кортес. — Я помню его, он записался в Сант-Яго. Разыщите этого человека, Сандоваль!
Глава десятая
БРАТ АГИЛЯР
Только Лопе пристроился на пороге индейского дома, чтобы пообедать кроличьим жарким, как его позвали к генерал-капитану.
— Хорошая память у сеньора Кортеса, — обрадовался Лопе. — Сеньор вспомнил об обещанном камзоле!
Лопе побежал к капитану, забыв о еде. Но Кортес и не думал говорить с ним о камзоле. Он был очень озабочен.
— Послушай, Санчес, — сказал Кортес. — Ты ведь был в Дариене?
— Был, ваша милость.
— Вспомни хорошо, — ходили из Дариена суда к берегам Юкатана?
Лопе подумал.
— Не было такого, ваша милость! — твердо сказал он. — Не до новых земель было нам в колонии. С голоду мы дохли в Дариене, — за хлебом посылали суда, это верно, — в Сан-Доминго, на Эспаньолу.
Кортес задумался.
— На Эспаньолу?.. А вернулись эти суда обратно?.. Вспомни, Санчес, это очень важно!
Лопе напряг память. Почти восемь лет прошло с тех пор, но нет, он помнил точно: одно вернулось, с капитаном Вальдивия, привезли хлеб и солонину… А второе?.. Нет, второго напрасно ждали в Дариене. Не было о нем вестей, так и не узнали, добралось ли судно до Эспаньолы и разбилось у берега или потерпело крушение где-нибудь в пути.
— Одно не вернулось, ваша милость, — сказал Лопе.
— Ты хорошо помнишь? — оживился Кортес.
— Хорошо, ваша милость! Одно судно ушло в Эспаньолу и не вернулось.
Позвали Аламиноса и других капитанов. Пилот Аламинос хорошо знал ветры и течения в этой части океана.
— Да, если судно, выйдя из Дариена, из-за бури уклонилось к северу, оно могло попасть в то же течение, в которое попали мы, — сказал Аламинос. — Каравелла разбилась где-нибудь среди мелких островов, а лодку пригнало течением сюда, к Косумелу.
— И возможно, здесь, на диком острове, есть христиане, попавшие в неволю к индейцам?..
— Да, это возможно, — сказал Аламинос.
Кортес был взволнован. Поиски потерпевших крушение — это благородная цель. Пусть же теперь наместник Кубы попробует его опорочить в глазах короля!..
— Мы должны их найти! — сказал Кортес. — Как обрадуется его величество, когда узнает, что отыскали и вернули в лоно родины испанцев, попавших в неволю к дикарям Нового света!.. Я пошлю его величеству донесение вместе с королевской частью золота!..
Да, да. Через голову наместника Кубы он пошлет королю донесение и этим оправдает свой самовольный выход в плавание. Если ему удастся разыскать пропавших испанцев, — его величество не станет проверять, — имел ли Фернандо Кортес право становиться во главе армады. Уже одним этим поступком Кортес докажет свое право на звание генерал-капитана.