Частные, неизвестные коллекции извлекали из этого пользу, и в сейфах коллекционеров или просто инвесторов скапливались сокровища. Так бесследно исчезли во время американской оккупации всемирно известные произведения искусства из Берлинских музеев, которые перевезли в соляной рудник Граслебен. Американские спецслужбы конфисковали списки почти всех складов с их точным расположением. Лишь спустя несколько лет удалось назвать ряд пропавших произведений. Исчезли «Сокровища Приама», золотой саркофаг из египетской коллекции, восемьдесят скульптур из драгоценных камней индийской коллекции, тридцать четыре ящика восточноазиатского искусства, пятьдесят ящиков с другими скульптурами, триста тридцать античных ваз, знаменитая картина Менцеля «Концерт в Сан-Суси» и удивительный «Мальчик из Наксоса», высшее проявление греческой красоты и гармонии.
Эти сокровища и ещё многие не были вывезены русскими в качестве трофеев, как об этом громко заявляли, а исчезли на Западе во время американской оккупации.
За несколько лет после войны происходили странные вещи: немецкие служащие и руководители отделов берлинских музеев, которые пережили конец гитлеровского рейха, принялись за дело и начали искать ценности, отбывшие последним транспортом из Берлина шестого и седьмого апреля 1945 года в Граслебен и Меркерс. И тут произошли странные события.
Руководитель античного отделения был доставлен в клинику с безвредным геморроем, прооперирован, рана хорошо зажила и он чувствовал себя здоровым и крепким. В день выписки он неожиданно умер. Диагноз: рак слепой кишки.
Через четыре дня руководитель отделения скульптуры, который переживал больше всего, проглотил смертельную дозу цианистого калия, после того как составил список пропавших экспонатов. Список нигде не нашли, только мёртвое тело.
За своим письменным столом был найден застреленным руководитель музея этнографии. Этот случай признали самоубийством, как и отравление цианистым калием. Но из-за чего самоубийство? Для этого не было ни малейшей причины.
Летом 1945 года внезапно умер реставратор картиной галереи. Сообщили, от инфаркта. Но никто не припоминал, чтобы он жаловался на сердце. Он был вполне здоров.
Бесследно исчез другой реставратор из Национальной галереи, который седьмого апреля составил точный инвентарный список эвакуированных картин.
И человек, составивший этот список странностей и загадок, больше никогда не говорил об этом. Друзья шептали, что он очень боялся. Боялся, что его убьют.
А время и годы расширяли покрывало забвения над всеми предположениями и правдой.
Сильверман в далёком Пекине собрал обширный материал. Ему было теперь сорок четыре года, он работал советником посла, его ждала приятная старость. О Янтарной комнате он не вспоминал уже десять лет, она считалась пропавшей и потерянной, после того как ее увезли из шахты Меркерса. Про исчезновение трёх грузовиков с двадцатью ящиками и смерть бедного Ноя Ролингса, которые были позором американской транспортной службы, все основательно забыли. Всего лишь очередной инцидент на войне, подобных случаев было тысячи. К чему теперь громкие слова? Доклады Сильвермана покоились в сейфах УСС. Во время войны много чего пропало, многие города превратились в дымящиеся руины, кому какое дело до комнаты из янтаря? Это не предмет первой необходимости. Зато стоит посмотреть, что стало возможным после проигранной войны: немецкое экономическое чудо! Важно создать сильный блок против Востока.
Сильверман приспосабливался к новому мышлению, даже если это была маскировка. Янтарная комната больше не обсуждалась. После ухода на пенсию генерала Уолкера УСС возглавил новый руководитель, не имеющий представления о Сильвермане и не знающийисторию этого дипломата на далёком востоке.
В этой ситуации Сильверман увидел для себя хороший шанс. Сначала он отправил в Вашингтон справку врача посольства о состоянии своего здоровья. Доктор Гумберт Сайкононе, наполовину японец, провёл с Сильверманом много бесед, пока между ними не сложились доверительные отношения. Тогда Сильверман и рассказал ему про Янтарную комнату. Сайкононе, оставаясь в душе японцем, вспомнил о том, что американские войска после захвата японских островов растащили из храмов, могил и святынь всё самое ценное. Он пожал Сильверману руку и сказал: