— Отправлю её в подвал, герр гауляйтер.
Доктор Финдлинг облегчённо вздохнул. Он только что избежал катастрофы. К счастью, ему вовремя пришла в голову мысль о Гитлере. В критических ситуациях надо всегда на него ссылаться, подумал он. Вряд ли можно найти лучшее прикрытие.
Кох резко остановился перед доктором Финдлингом и наклонил голову. При этом у него появлялся двойной подбородок, придавая лицу обманчиво добродушное выражение.
— Вам надо написать статью в газету, доктор, — сказал он. — О возвращении Янтарной комнаты в родной дом.
— Как пожелаете, герр гауляйтер. — Доктор Финдлинг был готов на всё, лишь бы это сокровище оказалось в музее замка. Это величайшее событие в его жизни, мечта, ставшая явью. Он уже мысленно смотрел на нее и гладил янтарную мозаику, фигурки и гирлянды. Неповторимое чувство! У него опять перехватило дыхание. — Только разбирать её нужно осторожно, очень осторожно… с чувством, так сказать.
— Об этом позаботится доктор Руннефельдт. — Гауляйтер Кох упал в кресло и вытянул ноги. Сегодня он был в форме, в широких галифе и в блестящих, будто лакированных сапогах. — Рейхсляйтер Борман не мог порекомендовать никого лучше.
— А потом мы выставим Янтарную комнату для широкой публики?
Доктор Финдлинг протянул Велленшлагу бокал. Теперь алкоголь был для него лекарством — внутри всё горело.
— Почему же нет? — Кох поднял брови. — Именно для этого мы её и забираем! Сначала в Кёнигсберге, потом в Линце… если мне не удастся переубедить фюрера, чтобы она осталась здесь. Как символ «немецкого золота».
Старая истина о том, что вор не должен хвастаться добычей, больше не действовала. Завоеватели гордились разбойничьими набегами, все должны были видеть их добычу и восхищаться. Это воодушевит народ-победитель.
Почёт для грабителей.
Кто ещё сомневается в окончательной победе?
Только пораженцы… Но они казнены.
Первого октября маленькая колонна спецподразделения «Гамбург» Министерства иностранных дел прибыла в Пушкин. Дорогу до Екатерининского дворца они уже знали, и колонна остановилась перед парадной лестницей. Все вылезли из машин, разминая закоченевшие после долгой езды спины и ноги. У лестница поставили в аккуратный ряд чемоданы.
— Это они… — сказал Михаил Вахтер.
Вместе с Яной он наблюдал из окна небольшого зала, отделанного бело-голубыми изразцами, который называли «табакеркой». Здесь стоял лишь здоровенный диван в восточном стиле. На нём, как и в соседней спальне, императрица Екатерина II принимала любовников и удовлетворяла ненасытное сладострастие. После страсти следовал перекур, именно потому комнату и прозвали «табакеркой».
— Точно. Это доктор Волтерс, — ответила Яна. — Мне надо спрятаться. Он не должен меня видеть. У него очень странный взгляд.
— Подождём.
Вахтер наблюдал за разгрузкой машин. Из дворца вышел ординарец генерала фон Хальденберге и заговорил с мужчиной в форме офицера СС, на его серебристых погонах галун был уже, чем обычно.
— Это, должно быть, и есть доктор Руннефельдт, — сказал Вахтер и судорожно сжал ладони. — Почему… почему он в форме СС? Я думал, он из Министерства иностранных дел? Яна, это очень плохо…
— Что вы намерены делать, Михаил Игоревич? — Она посмотрела на него тёмными глазами, пытаясь разгадать чувства, но его лицо застыло, как неподвижная маска. — Вы уже ничего не исправите.
— Я буду им помогать, — глухо произнес Вахтер.
— Помогать?
— Помогу снять защитную обшивку. Упаковать… Погрузить…Чтобы не повредить больше ни кусочка. Комната уже и так достаточно испорчена.
— Если вам это позволят…
— Я поговорю с доктором Руннефельдтом. Генерал сказал, что по положению он выше доктора Волтерса. — Он снова посмотрел на машины и на человека в форме СС, который широко расставив ноги и подняв голову рассматривал прекрасный фасад дворца. По выражению его лица было ясно, что увиденное его поразило. — Думаю, с ним можно разговаривать. У него добрый взгляд.
— Но он офицер СС!
— Некоторых тигров можно гладить. — Вахтер отошёл от окна «табакерки». — Пойду их поприветствую. Все должны усвоить, что я неотделим от Янтарной комнаты, как фигурка или розетка.
Вахтер надел куртку, погладил побледневшую Яну по щеке и вышел.
Генерал фон Хальденберге в это время принимал прибывшее подразделение АА, пробежал глазами по их документам и предложил присесть на бесценные, отделанные перламутром китайские стулья.