Когда Вахтера впустили в кабинет, Фридрих Вильгельм действительно работал, сгорбившись над длинным списком. Человеку такого низкого чина полагалось дожидаться у двери. Король поднял голову и посмотрел на него.
— Подойди ближе, — сказал он спокойно. Тон был, как всегда, приказным, но без гнева. — Подойди ко мне. Ещё ближе… Ты что, боишься?
— Нет, ваше величество.
— Это ты правильно сказал. Короля Пруссии не надо бояться, его надо любить. Даже когда ты почувствуешь на спине палку, это для твоего же блага. Ты знаешь, что я подарил Янтарную комнату царю? Тебе уже передали?
— Да, ваше величество.
— И что же, Вахтер?
— Это для меня горе, ваше величество.
— Ты не понимаешь, в чём дело, потому что ты ничего не знаешь о политике. Да и не должен знать того, чего не можешь понять. Вахтер, ты ведь хранитель Янтарной комнаты? Я помню, ты два раза мне докладывал.
— Три раза, ваше величество.
— Не учи меня, каналья! — Фридрих Вильгельм нахмурился. — И давно ты присматриваешь за Янтарной комнатой?
— С 1707 года, ваше величество. Цокольные и настенные панели были закончены, дальнейшие работы производили мастера по янтарю Эрнст Шахт и Готфрид Туров из Данцига. Отец вашего величества, Фридрих I, назначил меня пожизненно хранителем Янтарной комнаты. — Вахтер замолчал, а потом тихо добавил: — Прошло только двенадцать лет.
— Ты думаешь, каналья, что я не умею считать? — Король ударил кулаком по столу. — Теперь Янтарная комната отправляется в Петербург. Что означает пожизненно, Вахтер? Твоя жизнь теперь связана только с ней?
— Почти, ваше величество. У меня сердце разрывается от того, что Янтарная комната уезжает в Россию.
Фридрих Вильгельм замолчал и долго буравил его взглядом.
«Сейчас он решает как со мной поступить, — подумал Вахтер. Палка, тюрьма, отправка в солдаты или просто объявит вне закона. Как это всегда бывает… Ведь моя жизнь ничего не стоит». Король неожиданно заговорил, и Вахтер вздрогнул.
— Ты верный слуга королю и короне. Я доволен тобой. Поверь, я избавляюсь от Янтарной комнаты с такой же охотой, как от глистов. Повторю ещё раз: ты ничего не понимаешь в политике. Речь идёт о величии Пруссии. Я не хочу, чтобы меня называли, как отца — королём в Пруссии, я хочу быть королём Пруссии. А для этого мне не хватает Передней Померании, которая находится под шведами. Она должна принадлежать Пруссии! Тебе ясно, Вахтер?
— Да, ваше величество. Договор с русским царём…
— Хватит болтать! — Король энергично взмахнул рукой. — А что касается тебя.... Ты жил ради Янтарной комнаты, так оно и останется. Вахтер, ты поедешь с Янтарной комнатой в Петербург и и будешь находиться при ней до самой смерти. Я напишу об этом царю. У тебя есть сын?
— Да, ваше величество. — Вахтер почувствовал комок в горле и не смог произнести ни слова. В Петербург… с Янтарной комнатой к царю… Я останусь там. Только бы сердце не выскочило из груди… Мы покинем Берлин и будем жить в Петербурге, этом восточном Версале. — Юлиусу десять лет, ваше величество.
— А твоей жене?
— Будет тридцать один.
— А тебе?
— Уже сорок три.
— И только один ребёнок? Вахтер, ты крепкий мужчина, жена молодая — и только один сын?! Не разочаровывай меня, когда будешь жить в Петербурге, сделай своей жене ещё несколько детей, ещё сыновей. Один не может служить гарантией, он может умереть. Я даю тебе задание, потому что, несмотря ни на что, любил своего отца. Вахтер, поклянись мне, подними руку и поклянись именем Господа…
Король поднялся со стула и вытянул три пальца вверх. Выглядело это так торжественно, что Вахтер опустился на колени и тоже поднял пальцы.
— Клянись перед Богом, — начал король, как проповедник в церкви, — что ты никогда не оставишь Янтарную комнату и будешь её оберегать, как собственный глаз и собственного ребенка, будешь хранить её от всех опасностей не щадя своей жизни и заботиться о ней до конца своих дней. И твой сын примет на себя эту обязанность по наследству, и его сын, из поколения в поколение и во все времена до конца света, пока жива Янтарная комната.
— Клянусь, ваше величество. — Вахтер опустил голову и руку. По его щекам текли слезы.
— Не будь бабой! — воскликнул Фридрих Вильгельм и шлёпнул Вахтера по опущенному лбу. — Мужчины не плачут. Впрочем, ты можешь сказать, что плачешь от счастья.
— Я плачу от счастья, ваше величество.
— Тогда быстрее проваливай отсюда, пока тебя не догнала палка. Завтра тебе выплатят сто талеров. В Петербурге ты должен выглядеть не как пугало, а как доверенное лицо короля Пруссии. Ты будешь представлять нашу страну, почти посол. Тебе ясно? И горе тому из твоих потомков, кто забудет о моём поручении. Через сто или двести лет… моё проклятье их покарает! Ты, Вахтер, с сегодняшнего дня и навеки веков получил обязанность производить на свет сыновей и заботиться о Янтарной комнате. А теперь иди, я и так слишком долго с тобой болтал.