Я то и дело поглядывала на Хибики. Девушка потеряно ковырялась вилкой в тарелке, так и не притронувшись к еде, и бормотала что-то под нос. Бен гладил ее по голове, шепча на ухо ободряющие слова, разобрать которые я не могла, но на японку это не действовало. Стеклянным взглядом она сверлила столешницу, и я видела, как дрожали ее руки. Что-то определенно было не так. И Тени не имели никакого отношения к происходящему.
– Айви, – окликнула меня Эбигейл, привлекая внимание. Я оторвалась от оценивания состояния Хибики и перевела взгляд на женщину. – Может, ты хочешь что-нибудь спросить?
Я перехватила взгляд миссис Морец, в котором проскользнула паника, умело скрытая уже через мгновение. О чем я могла спросить, что не вызвало бы никаких подозрений? Где начинались рамки, за которые жители колонии не имели права выходить? Как много скрывает Сенат и для чего на самом деле к нам приставили Теней?
Я прожевала картофелину и запила ее молоком.
– Вам нравится здесь? Ну, то есть, почему колонию не сделали в каком-то городе? Почему именно луг и горы?
Мистер Морец тепло улыбнулся.
– Я люблю это место. Конечно, вряд ли кто из мортов мечтает оказаться здесь, но мы счастливы. Здесь наш дом, наше место. Я рощу сына и, надеюсь, когда-нибудь он станет полноценным членом нашего общества. У меня есть работа, жена, дом. Чего еще можно желать?
Я чувствовала, что мужчина говорил искренне. Каждое его слово было пропитано любовью к этому месту и желанием уберечь себя и свою семью от любой беды. Пусть он не смог стать тем, кем был рожден, он стал счастлив в месте, далеком от мрака и тьмы.
Звон лопнувшего стакана напугал меня. Я резко обернулась. Хибики подорвалась с места и сжимала в руке осколки. Ее потерянный взгляд в панике блуждал, не найдя, за что бы зацепиться.
– Неправильно! Это все неправильно, – кричала она. – Неправильно!
– Милая, что с тобой? – миссис Хоффман отложила столовые приборы и попыталась приблизиться к девушке.
Хибики взревела и кинулась в угол, будто бы стараясь вжаться в стену. Ее глаза закатились, словно при приступе. По руке стекала кровь и капала на пол, но девушка не замечала этого.
– Все не должно быть так. Куда они делись? Что вы с ними сделали?!
Стоило миссис Хоффман сделать шаг в сторону, как Хибики сорвалась с места и вылетела прочь из домика. Дверь ударилась о стену, издав глухой звук, и супруги Морец дернулись от неожиданности. Они со страхом переглядывались, боясь сказать хоть слово, сделать что-то лишнее.
– Прошу прощения. Я должна найти свою ученицу прежде, чем с ней что-то случилось, – губы Эбигейл дернулись в нервной усмешке. – Спасибо за вкусный завтрак. Айви, – женщина многозначительно посмотрела на меня.
Конечно, я не имела права оставаться в доме без ее присутствия. Секреты тянулись плохо пахнущим шлейфом за Сенатом, оседая в местах, куда он дотянулся своей властной рукой. Во мне все больше росли сомнения в безоговорочной преданности Древним. Слишком много тайн и нестыковок, запуганных мортов и пропущенных через мясорубку сознаний, чтобы продолжать слепо следовать правилам.
– Спасибо вам, – я кивнула хозяевам и вслед за миссис Хоффман покинула дом.
Хибики мы нашли на окраине поселка. Девушка сидела на корточках и вырывала травинки из земли по одной, складывая их в кучку. Рана на ее ладони постепенно затягивалась. Японка раскачивалась из стороны в сторону и приговаривала, что все неправильно, все не так.
– Что случилось? – я присела рядом с ней и дотронулась ее руки.
Девушка взяла мои руки в свои и сложила лодочкой, подняла вырванные травинки и переложила в мои ладони, не отводя взгляда от земли. После вновь принялась ковыряться пальцами в земле, выискивая что-то.
– Хибики, что не так? Что неправильно?
Но девушка упорно игнорировала мои слова, погруженная в свои мысли. Она выкапывала ямку руками. Грязь забилась под ногти, но та все продолжала рыть, собирая землю неподалеку от углубления.
– Здесь нет душ, – ответил за японку Бенджамин. Мужчина сидел рядом, поглаживая девушку по спине. Его вовсе не беспокоило происходящее. – Здесь слишком много мортов, но нет ни одной души. Хибики просто испугалась. Она не понимает, куда они делись, ведь все души должны быть рядом с теми, к кому привязаны.
– К тем, кто не сдал экзамен, души не привязаны.
Слова миссис Хоффман оглушили меня. Я подняла на нее непонимающий взгляд в надежде, что услышанное было шуткой. Но женщина не улыбалась. Из сигареты, зажатой между ее пальцев, струился дым. Над нами постепенно темнело небо, закрытое нависшими грозовыми тучами, готовыми разразиться дождем.
– Как это?.. – я запнулась, неспособная закончить фразу.
– Если морт не сдает экзамен, он лишается души. Все просто. Зачем душа тому, кто не умеет ее извлекать?
***
Прежде, чем мы успели еще хоть что-то узнать, нам на глаза нацепили повязки и утащили из поселка. Збигнев перекинул Хибики через плечо и убежал первым. Девушка все еще находилась в прострации, чему я глубоко в душе была рада, ведь она испугалась бы, будь в сознании. Как только мои глаза заволокло тьмой, Глен подхватил меня на руки и понесся прочь, уводя меня как можно дальше от секретов.
Я не слышала ни рева машин, ни голосов, ничего. Лишь всплески воды. Миссис Хоффман решила не рисковать и выбрала безопасный путь океаном, где не с чем было сталкиваться. Я прижималась ближе к Глену, ища защиты, не понимая, что он так же, как и все остальные, представлял опасность, храня тайны. Это было выше моих сил.
Когда мы добрались до острова, Глен опустил меня на мокрый песок. Я тут же сорвала повязку с глаз и бросила ее в океан. Злость и растерянность сплелись воедино, приводя меня в замешательство. Я было раскрыла рот, чтобы спросить парня о происходящем, но одернула себя. Он не расскажет. Даже если захочет, а о таком повороте событий не могло быть и речи, все равно не предаст свой народ, не предаст Сенат. Не ради любопытной запутавшейся девчонки.
– Я могу остаться здесь ненадолго? – спросила я миссис Хоффман прежде, чем она скрылась в лесу.
Женщина устало посмотрела на меня. Я видела борьбу внутри нее, многолетнюю и нескончаемую борьбу, где все никак не мог определиться победитель. Борьбу, которая измотала ее настолько, что Эбигейл больше не различала правильность сторон.
– К полуночи ты должна вернуться домой. Я прослежу за этим. А так же за тем, покидала ли ты остров, – вздохнула женщина.
Я не успела ее поблагодарить. Миссис Хоффман скрылась из виду слишком быстро. Я осталась на пляже наедине с Гленом, который, казалось, чего-то ждал. Молча он следил за тем, как я металась из стороны в сторону, оставляя следы на пески, которые тут же смывала вода.
– Я не собираюсь закатывать истерику, если ты поэтому остался, – бросила я, замирая на месте.
Я потерялась и не могла найтись, а он ждал чего-то. Слов, действий, чего угодно, чего я не могла ему дать. Смотрел и ждал.
– Уходи! – крикнула я. – Оставь меня! Зачем ты вообще беспокоишься?
Парень не отвел взгляда. Его волосы вновь стянуло в хвост, придавая резкости чертам его лица. Мне хотелось зачерпнуть песка и бросить в его идеальное бледное лицо, срывая с него маску спокойствия и уверенности.
– Да что с тобой не так? Убирайся!
Я всхлипнула, убирая волосы с лица, но ветер бросил их обратно, играясь. Над островом сгущался туман, и я мечтала исчезнуть в нем, спрятаться, затеряться. Стать невидимой, неважной. Только бы все вокруг перестало иметь значение. Только бы я перестала иметь значение.
Слезы полились без предупреждения. Просто брызнули из глаз, и я рухнула на колени, измазывая штаны грязью. Плевать! Слишком много всего, чего я не могла понять, не могла принять. Крылья маленькой бабочки трепетавшей внутри надежды оторвали, играясь, и она не могла взлететь, рассыпаясь прахом. Глупо, наивно. Я хотела зарыться в песок, похоронить себя у берега океана и не дышать.