– Припусти коней, рыцарь, ты бедную принцессу до смерти напугаешь, – Ния оттолкнула парня, и тот, не удержавшись на ногах, уселся попой на землю. Я подавила смешок, решив оставить эту забавную четверку разбираться самих, и направилась в сторону бочонков с напитками. Люди вокруг толкались в такт музыке, некоторые уже едва держались на ногах, хотя до ночи было далеко. Вскрики, глупый смех и гитарные соло, разрывающие перепонки, заглушали внутри меня голос, твердивший, что что-то не так. Я чувствовала на себе взгляд, что неустанно следовал за мной, куда бы я ни пошла. То и дело оглядываясь, я не могла разглядеть сквозь толпу кого-либо, смотрящего на меня, но, стоило только отвернуться, как тут же по спине бежали мурашки и становилось жутко неуютно.
Обернувшись в очередной раз, я налетела на кого-то. Послышался всплеск, и содержимое стакана в руках незнакомца выплеснулось на мои волосы. Я попыталась увернуться, и наступила на ногу тому, с кем столкнулась. Я подняла голову и встретилась взглядом с парнем. Его глаза недовольно смотрели на меня, а губы сложились в тонкую линию, что свидетельствовало о том, что незнакомец был крайне раздражен. Его рука сжимала полупустой стакан с незнакомой мне жидкостью, вторая половина которой стремительно впитывалась в мои волосы, делая их липкими и сладкими на запах.
– Простите, я наступила вам на ногу? – переспросила я, закусывая губу от неловкости.
Брови парня взметнулись вверх, словно он был удивлен моим вопросом.
– Нет, что ты. Здесь стояла моя подруга Гертруда, но, возмущенная твоим невежеством, она предпочла раствориться, оставив меня разгребать последствия, – голос незнакомца был пропитан едким сарказмом.
– Я же не нарочно.
– Правда? А я уж думал, что таков был план.
Внезапно кто-то толкнул меня в спину, и я вновь полетела в объятья парня перед собой. Остававшаяся в стакане жидкость обеспечила мне сладкий душ.
– Смотрю, тебя так и придавливает твоей любовью ко мне. В самом буквальном из смыслов, – раздалось у самого уха.
– Я снова на вас налетела?
Мой голос невольно звучал так, словно я то и дело задавала глупые вопросы.
– Да неужели? У нас тут что, госпожа Очевидность объявилась? Вы выигрываете приз за самые нелепые вопросы!
С трудом я вернула себе равновесие. В полутьме мне никак не удавалось разглядеть незнакомца, да и половина его лица была сокрыта под капюшоном, но я чувствовала раздражение, что сочилось изо всех щелей, и было направлено на меня.
– Я пойду, – пробормотала я.
Пользуясь возможностью, я нырнула в толпу, пытаясь скрыться от незнакомца. Последними до моего слуха долетели его слова:
– Надеюсь, твоим волосам как раз прописали сидровый душ. Рад был помочь в безуспешной борьбе с земным притяжением.
***
Сладкий запах яблочного сидра забил нос, и я не могла дышать. Волосы липли к лицу, попутно собирая на себя всю возможную грязь, которую только удавалось отыскать по пути. Вернувшись к друзьям без заветного лимонада, я застала подруг уже втроем. Айзек успел скрыться где-то в толпе.
– Ты искупалась? – Лидия недоверчиво покосилась на меня.
– Неудачно столкнулась с кем-то в толпе. Это сидр, не обращай внимания.
– А я смогу напиться, пожевав твои волосы? – засмеялась подруга.
Ее хохот внезапно подхватила Оливия, и вскоре уже все вчетвером мы смеялись, смахивая слезы с глаз. Неловкость, которую принес Айзек, исчезла, и нас вновь накрыла некая атмосфера единства и покоя.
– Там скоро будут фейерверки запускать, – Ния поднялась с лавочки. – Пойдем ближе, чтобы было лучше видно.
Мы двинулись за девушкой, расталкивая людей. Пришла моя очередь держать Оливию за руку, придавая уверенности. Она семенила следом за мной, всматриваясь в звездное небо. Невольно я остановилась и подняла голову, наслаждаясь видом.
– Спасибо тебе, – едва слышно пробормотала девушка.
Я перевела взгляд на нее. Оливия все так же смотрела на звезды, но ее щеки не розовели. Она была спокойна и умиротворена. Словно там она отыскала то, за чем никак не могла угнаться.
– За что?
– Ты не оставила меня проживать последний год старшей школы на задней парте без друзей. Ты решила сделать для меня что-то, о чем я не просила. И я благодарна тебе. Не каждый поступил бы так же.
Я обняла Оливию, пытаясь вложить в свои прикосновения то, что не могла выразить словами. Сожаление, ведь я не могла быть ее подругой вечно. Боль от осознания того, кем я являлась, и что была не самым лучшим персонажем ее истории. Надежду, что девушка отыщет свой путь и того, кто сможет ее по этому пути провести. И радость… Радость от того, что смогла подарить ей нечто, что некогда подарили мне София и Натсуме.
– Да отбросьте вы свои телячьи нежности, тошно смотреть, – Ния разорвала наши объятья и потащила в самую толпу. – Там самое веселье начинается.
Я не успела оглянуться, как уже стояла в первом ряду и смотрела, как поджигают фитили. Один за другим в небо взлетали фейерверки, взрываясь мириадами искорок, и с каждым новым во мне так же разрывались красками эмоции. Дыхание перехватило от сладостной дрожи внутри. В руках откуда не возьмись, оказался бенгальский огонь. Звезда, упавшая с неба, которую умостили на фитиль, и позволили догореть быстро, но до безумия красиво.
Я пустилась в танец, сжимая бенгальский огонек в руке. Люди вокруг двигались в своем собственном ритме, не слушая музыку, барабанящую из колонок. Каждое тело было ведомо танцем, идущем из сердца, ни каплей не схожим с другими.
Мой танец звался свободой.
========== Часть 2. Морт. Глава 12 ==========
– Мисс Эллингтон, задержитесь, пожалуйста. Все остальные могут быть свободны, – мисс Браун улыбнулась и принялась стирать с доски тему эссе, заданного на дом.
Я подхватила рюкзак с пола и мельком взглянула на Оливию, собирающую вещи с парты. Челка неизменно скрывала половину ее лица, и мне не удавалось разглядеть эмоции, отразившиеся в ее глазах. Познакомившись с девушкой, я не сразу разглядела в ней эту флегматичность и некую отстраненность. Ее щеки часто заливал румянец, и она была порядком немногословна, но с течением времени я начала замечать то, с каким безразличием и холодностью Оливия относилась к тому, что ее окружало. Стеснение, словно броня, отгородила сердце девушки от мира, позволив ему обледенеть, и пробить эту защиту в попытках вытащить наружу истинные эмоции, удавалось лишь изредка. Она заперлась в своем коконе, образе тихой, незаметной мышки, который был ей удобен, будто истертый старый свитер, оберегающий от всех невзгод.
– Я подожду около класса, – бросила я.
Оливия кивнула и направилась к учительнице. Я стремительно покинула класс и замерла за дверью, прислушиваясь.
– Оливия, я прочитала твое сочинение, и немного обеспокоена твоим состоянием. Могу я спросить тебя кое о чем?
Я не слышала ответа подруги, но догадывалась, что та лишь нерешительно кивнула, избавляясь от надобности лишний раз говорить.
– У тебя в семье какие-то проблемы? Быть может, ты подвергалась насилию, или твои родители как-то плохо на тебя влияют?
И в ответ вновь тишина. Меня переполняло желание заглянуть в класс, убедиться, что девушка отрицательно помотала головой. Я боялась допустить даже мысль о том, что над Оливией кто-либо издевался или избивал.
– Ты уверена, что ничего подобного не происходило в твоей жизни?
Тишина. Вязкая, словно приторная тянучка, которые часто продавались у касс в супермаркетах. Я практически чувствовала ее мерзкую сладость на кончике языка, которую так и хотелось сплюнуть или запить водой.
– Твое последнее эссе показалось мне слишком… – на мгновение мисс Браун запнулась, подбирая правильное слово, – … мрачным. Ты прекрасно умеешь подбирать слова. Твои образы яркие и тщательно продуманные, но то, что ты отражаешь на бумаге, наталкивает на мысль, что в твоей жизни что-то не так. Я хочу порекомендовать тебе беседу со школьным психологом.
– Я в порядке, – донесся до моего слуха едва слышный шепот Оливии. – Мне не нужна помощь, спасибо.