Решение проблемы оказалось на расстоянии вытянутой руки, но лучше б его не было совсем. Потому что теперь Весту, исполнявшему роль безвинной жертвы, отводилась роль судьи и палача. И даже если он много сотен раз произнесет вслух, что жизнь тысяч людей гораздо дороже нескольких полумертвых звездолетчиков, легче не станет…
Вест отодвинул тарелку и поднялся. Аппетит пропал напрочь, а воображение уже рисовало ему картину отключения системы жизнеобеспечения в медблоке. Или, что вернее, поскольку «Шелезяка» не подчинится такому вмешательству и включит резервное питание, — принудительное выведение товарищей из анабиоза. Что не обеспокоит компьютер, но — будет равнозначно смертельному приговору. А на самый крайний случай, если невидимый вирус не сможет добить людей, — собственноручное введение товарищам смертельной дозы какого-то быстродействующего яда…
Веста буквально передернуло от отвращения. И самое лучшее пиво выдалось янычару похожим на помои.
Хотя большая прогулка согласно лично утвержденному распорядку дня должна была начаться ровно в пятнадцать, Вест едва вытерпел до полудня. Как мичман не заставлял себя заниматься плановой работой, мысли упорно возвращались к тому, что он условно отложил на «потом». И как только «Шелезяка» начал традиционную трансляцию концерта по заявкам, Климук решительно отключил от сети свой лептоп. В конце концов, кто его осудит за небольшое отклонение от режима? А непрошеные мысли, роящиеся вокруг, словно надоедливые мухи, все равно не дадут сосредоточиться на чем-то еще.
Сегодня мичману приснился странный сон. Вернее, три сна…
Вест сперва хотел заняться анализом достаточно четко запомнившихся сновидений сразу, но потом решил, что торопиться не будет. Пусть хорошенько улягутся и отфильтруются. А то ведь как бывает: пока глаза не раскрыл — все яркое, будоражащее воображение, логичное и глубокомысленное. Умылся, почистил зубы, глотнул кофе — бред сивой кобылы, что ни в тын, ни в ворота. Даже на аллегорию не тянет…
Лететь до обжитого людьми сектора, следовательно, и до принятия окончательного решения, а так же — совершения крайнего поступка, оставалось целых одиннадцать дней. Так что времени хватало на все. Даже на разбор снов…
Вест вошел в прогулочную каюту и, подчиняясь неожиданной мимолетной прихоти, набрал на пульте заказа ландшафта бескрайнюю хлебную ниву. Чудеса продолжались! Он — не просто городской уроженец, а воспитанник янычарского Корпуса и вдруг — пшеничное поле? Нонсенс? Возможно… Только подсознанию лучше знать…
В то же мгновение вокруг заколосились какие-то злаки. Вполне возможно, что и та самая пшеница. Красиво. Куда не взглянешь, от горизонта до горизонта волнуется золотом колосьев бесконечная равнина, лишь кое-где украшенная голубизной васильков, белизной ромашек и алыми маками. В небе, в прозрачной синеве звенит жаворонок, а прямо под ноги Весту, легла тропинка, — зовущая, манящая за собой, обещая там вдали, покой и уют…
Не тратя попусту времени, мичман шагнул на нее и, вздымая босыми ногами горячую пыль, неспешно двинулся в ту сторону, куда она его вела. Ведь именно там тот небольшой хутор, где Климук родился и вырос. А кто не знает, что все самые мудрые и светлые мысли приходят в голову именно на тропинке, ведущей в детство…
Ну, ни фига себе? Вест даже головой мотнул. Какой хутор? Какое детство? Кто здесь родился?.. Он?!
Похоже, вместо поиска ответа, ему пока удается только приумножать количество загадок.
Ладно, разберемся.
Итак, сон первый…
Хотя, здесь все более-менее понятно и связано с избытком гормонов… Но был в этом, откровенно эротическом сне и настораживающий момент…
В общем, Весту приснилась Тамара. В белоснежном официальном костюме. При отливающих золотом погонах и аксельбантах. С эмблемой Даль-разведки на рукаве «парадки», — три сплетенных подснежника на фиолетово-черном фоне. В высоких, чуть выше коленей, черных сапожках, обтягивающих стройные длинные ноги, как шелковые чулки и… все. В том смысле, что был на девушке еще серебристый обруч связи, лежащий великолепной диадемой на распущенных волнах русых волос. Но на этом все обмундирование и заканчивалось. Ни форменная юбочка, ни белье не прикрывали стройное тело девушки в секторе от колен и аж до пупка, украшенного большой черной жемчужиной.
Тамара шагнула ближе, протянула Весту руки, улыбнулась и сказала: