— И туда тоже можно заглянуть, — покладисто согласился дедусь. — А посоветовать… Что же тебе еще надобно, отрок неразумный, коли решение проблем на поверхности. Слепой бы увидел, а глупый — догадался. Сил на вас никаких нет. И ведь, вроде, все верно сделал. Душу в тело, разум в голову…
Вест растерянно моргнул и вытер лицо влажной ладонью.
— На поверхности?.. На поверхности… чего?
Но вопрос его упал в пустоту, потому как за дедушкой, если и был в столовой какой-то дедушка, и след простыл.
— На поверхности стола, что ли? — Климук внимательно осмотрел испещренный его мазней пластик столешницы. — Бред и сумасшествие… Так чего же? Моего лба? Звездолета, в конце концов? Каким образом спасение может оказаться на поверхности? Ничего не понимаю.
Вест вскочил и выбежал из кают-компании. Ему нужен был простор коридора. Думать сидя он не мог. Весь жизненный опыт мичмана, институция янычара подсказывали, что решение рядом. Вот только куда направить мысли, на чем сосредоточиться, — хоть убей, Вест не мог понять.
— Черт меня подери. Похоже, что внутри, я не соображу, — пробормотал вслух. — Может, выйти в Космос и взглянуть на рейдер снаружи. Вдруг, увижу что-то важное? Хорошо, что «Шелезяка» не имеет права удерживать экипаж внутри, ни при каких обстоятельствах… А то и эта идея пошла бы насмарку…
Вест так и замер с разинутым ртом. А затем с маху саданул себя кулаком по лбу, аж в ушах зашумело…
— Идиот! Господи, какой же я идиот! Го-го-го! Ха-ха-ха!
Младший мичман Климук хохотал минут десять, не в состоянии остановиться, пока бессильно не сполз по переборке на пол. Да и там еще некоторое время тихонько хихикал и конвульсивно вздрагивал. И только потом… заплакал.
Слезы выплывали из его глаз большими и редкими каплями, а он размазывал их по щекам и бормотал едва слышно:
— Ребята, я же чуть вас не убил. Простите… если можете. А все так просто. Так элементарно просто. Ну почему я такой тупой?..
Вест поднялся и, пошатываясь, вернулся в кают-компанию, где дрожащими от треволнений пальцами, заказал себе в электронном меню рюмку водки.
— Не выпустить человека наружу, без прямого запрета командира, «Шелезяка» не имеет полномочий. Комп произведет запрос и не получит его. Значит, будет вынужден подчиниться моему распоряжению, в данном случае, имеющему высший приоритет. А для этого надо снять силовой кокон. То есть, выйти из режима «Нападение»! И как только это произойдет, мои распоряжения, как и любого другого члена экипажа, для «Шелезяки» опять получат уровень прямого приказа. Все так элементарно просто… И все останутся жить! И Тамара! И Юр-рий! И командир! И… я тоже… Хотя, наверное, такому беспросветному идиоту и не стоило бы… В целях улучшения человеческого рода в целом…
Фигура мичмана, впрочем, как и весь коридор звездолета, подернулась зыбью, задрожала, словно голограмма, проецированная на дым костра, истончилась и исчезла. А вместо этого перед внутренним взором наблюдателя опять побежали непонятные символы и цифры. Эта вязь завораживала и интриговала, не позволяя ни на мгновение отвлечься на что-либо другое и собраться с мыслями.
— Назовите пароль допуска!
Голос ворвавшийся в мозг звучал строго и требовательно.
Барбара Лещинская дернулась, делая попытку вскочить с дивана, но мышцы отказывались служить ей.
— Не надо сопротивляться! Назовите пароль допуска! Обратный отсчет включен! Пять…
Девушка, извиваясь как змея, все-таки сползла на пол и встала на четвереньки. Голова ее при этом бессильно моталась со стороны в сторону, как у китайского болванчика.
— Четыре…
Руки Барбары подогнулись в локтях, и она ткнулась лицом в ковер.
— Нет…
— Три.
Теперь девушка пыталась ползти. Что-то очень важное и нужное, видимо, находилось на письменном столе, и она изо всех сил стремилась добраться к этой вещи раньше чем закончится отпущенное ей время, помогая себе даже зубами.
— Два!
Барбара замерла и расслабленно распростерлась ниц, поскольку, управляющий ее телом осознал, что проиграл.
А в воображении тем временем возникла мужская фигура в белом халате.
— Ничего личного, дружок. Но в архивах Оджака нельзя рыться без соответствующего допуска. Ортный тебе потом все доступнее объяснит. И пару нарядов вне очереди объявит, для закрепления. А пока, извини. Ноль!
Барбара зарычала, забилась, в уголках ее губ выступила пена, потом девушка изогнулась дугой, едва не встав на «мостик» и обмякла…