— Такие как вы, не тонут… — голос старшины донесся из-за спины Климука. — Топай дальше. Или карантинная линия не для всех нарисована? Хочешь сменить товарища на больничной койке? Это мы запросто. У меня еще столько недомытых помещений осталось…
— Тяжелый случай, — пробормотал Раст. — Как сказал медбрат, пытаясь вытащить одного старшину из-под гусеницы БМП.
— Ты что-то прочирикал, боец? — голос был уже совсем рядом, но Вест и не подумал встать.
— Нет, нет, старшина, — театрально вздел руки Раст. — Вам послышалось. Здесь очень сильное эхо, клянусь парадным колпаком чорбаджи Самсона.
— Да, да… — согласился Змей. — Я и в самом деле никого не вижу.
— Удачи… — Раст состроил зверскую рожу, подмигнул Весту и торопливо зашагал прочь. Солдатская мудрость: «Держись подальше от начальства и поближе к кухне», — продолжала работать несмотря на невероятную древность.
— Крепко досталось? — старшина присел рядом с Вестом. — Не бери в голову, парень. Вряд ли тут что-то личное. Обычная схема. Сам понимаешь, если оружие не драить, оно ржавеет. Так и личный состав. Ваш ортный командир еще мягок. Вот Керим-ага из двадцать второй — тот настоящий зверь. Ну, так и орта его самая лучшая из всех начальных курсов.
— Спасибо, — Вест от неожиданности даже растерялся немного. — Я просто задумался…
— Задумался?! — Змей хмыкнул. — Брось, парень. Думать будешь, когда плечи погоны со звездами придавят и тебе придется отвечать за жизни вот таких же охламонов, как ты сейчас. А пока у тебя задача попроще: быстро и точно реагировать на изменяющуюся обстановку. О чем, хоть печаль? Если о девчонке своей, так это зря — она скоро совсем поправится.
— Меня выбрала комиссия для сдачи зачета? — Вест непроизвольно поддался на доверительный тон старшины.
— Дисциплина?
— Плаванье.
— Заплыв на пять километров?
— Угу…
— Так чего ты паришься? Это же скорее психологический тест. В гидрокостюме еще никто не утонул. Вся загвоздка в том, как ты себя поведешь, когда вокруг не останется никого, а только бесконечная синева над и под тобой. Некоторые не выдерживают.
— И что?
— Пополняют административные службы. Там тоже нужны люди. Кстати, а ты знаешь, почему именно пять километров, а не четыре или семь?
Вест отрицательно помотал головой.
— О, это красивая легенда. Однажды, еще до эры пороха, враги осадили крепость на берегу залива. И чтоб привести подмогу, надо было переплыть его. Все лодки, как ты сам понимаешь, охранялись. Тогда гонцами вызвалось несколько человек из янычарской орты.
— Они, конечно же, успели, и помощь пришла вовремя… — пожал плечами Вест. — Еще одна красивая сказка.
— Да, парень, — Змей нахмурился. — Всего лишь красивая сказка… Но я не успел сказать, что из десятка храбрецов до противоположного берега доплыл только один. Дело, видишь ли, было зимой, в феврале, — самом холодном месяце в тех широтах.
— Простите, ага.
— Не извиняйся, парень, — голос старшины заметно потеплел. — Меня среди тех героев не было… Но за то, что ты правильные слова сказал, я дам тебе одну вещицу. Раньше они входили в обязательный набор спасения боевых пловцов. Пошли со мной. Теперь таких вещей больше не делают. Другие технологии… А штучка очень полезная, особенно, если кому-то предстоит первая встреча с Бездной.
Подаренная старшиной штуковина выглядела как кусок тонкой проволоки из какого-то нержавеющего сплава, изогнутой странным способом. Петля — не петля, пружина — не пружина. Но если на нее воздействовать определенным способом, из замка освобождался острый конец.
— Ангельская булавка, — таинственным шепотом произнес Змей, вручая подарок Весту. — Спрячь так, чтоб никто из офицеров не заметил, а то отберут.
— Спрятать, я положим смогу, но что мне с этим дальше делать?
— Работает булавка предельно просто. Как только ощутишь, что голова закружилась и потерял пространственную ориентацию, вынимай и коли себя… да, без разницы куда. В мякоть, одним словом. Сразу опомнишься. А еще, если судорога прихватит. Тоже хорошее средство… Понял?
— Да, спасибо, — кивнул Вест. — А почему ангельская?
— Этого уже никто не помнит, — пожал плечами Змей. — Может, их вручали пловцам вместе с боевым псевдонимом? Как когда-то крестик ребенку на шею вешали, объявляя имя. Древние обожали всякую символику. Ладно, боец, свободен. Ступай в расположение орты.
— Я же на карантине…
— Уже нет. После беседы с тобой, одабаши Хмель отзвонился нашему подполковнику, и эфенди приказал выписать тебя. Так что ты, боец, уже почти полчаса совершенно здоров и, в связи с этим, нарушитель внутреннего распорядка. Я понятно излагаю?
— Так точно…
— Тогда, курсант, слушай мою команду!
Вест вскочил и встал «смирно».
— Отставить… — усмехнулся старшина. — Давай, парень. Топай к себе. И это, если захочешь увидеться с подружкой, то я обычно ухожу на хоздвор после шестнадцати. И задерживаюсь там часа на полтора…
— Спасибо, ага.
— Нормально, парень… — старшина погладил кончиком пальца медицинскую эмблему на петлице. — Змей не только хитрый и беспощадный гад, он еще и мудр…
С возвращением в родные пенаты Вест подгадал как раз к передобеденному построению. В том смысле, что вся орта собралась в казарме, ожидая наиболее любимого всеми курсантами сигнала.
Естественно не обошлось без удивленно-радостных восклицаний, дружественных рукопожатий и похлопываний по спине. Особенно усердствовал Стас, радуясь возвращению друга. И это было особенно приятно, ведь он единственный реально терял от выздоровления Веста, поскольку больше не мог пользоваться по утрам его простыней…
— Ну, ты как? — орал Стасик прямо в ухо Климуку, изо всех сил сдавливая в объятиях. — И нифига не похудел… — заметил удивленно. — Интересно?.. А говорили, что после отравления тебя там держат на офигительной диете. Типа, полтора зернышка в день. Врали, да? — и, не дожидаясь ответа, быстро затараторил дальше, при этом старательно подмигивая. — Слушай, а чего вы там такое с Тоней сожрали втихаря?
Так вот чем объяснили медики временное отсутствие пары курсантов.
— Тебя в самом деле интересуют подробности моего лечения? — страдальчески поморщился Вест. — Хочешь послушать о клизмах и рвотных массах?..
— Завязывай, — товарища аж передернуло. — Не перед обедом…
— Тогда, думай, прежде чем спрашивать.
— Понял, не дурак… — Стас улыбнулся. Этот парень вообще не мог оставаться грустным или серьезным дольше чем два-три вдоха. — Кстати, о тебе все время Ниточка справлялась. Достала уже всех: «Когда выпишут и когда выпишут?» Я ей говорю: «Сходи в санчасть и спроси сама», а она, типа: «Неудобно» и краснеет. А чего тут неудобного?
— Ниточка?
— Эй, парень! Ты отравился или оглох? Я же внятно сказал. Ни-точ-ка! Повторить?
— Да перестань паясничать. Я просто удивился.
— Чего?
Стас даже рот приоткрыл.
— Ты, типа, хочешь сказать, что не замечал, как девчонка по тебе сохнет.
— Ну, чего ты выдумываешь, все время? — возмутился Вест. — Вот балаболка. Смотри, наступит кто-нибудь на твой язык. Слишком он длинный…
— Я балаболка?! — возмутился Стас и немедленно сцапал проходящего мимо однокурсника. — Карп, ну-ка, скажи, кто в лагере не знает, что Ниточка по нашему Весту сохнет.
Юр Карплюк пожал плечами.
— Вот, слышал?! — Стас победоносно поднял перед лицом товарища указующий перст.
— А чего же она…
— Спасибо, Карп, дальше мы сами… — Стас развернул однокурсника и легким толчком в спину отправил по прежнему маршруту. — Ну ты тупой, Вест. Слушай, может, тебе обратно в санчасть вернутся? Пока не поздно? А то очень уж пугающий диагноз вырисовывается. Глухой, подслеповатый и сообразительности ноль!