Вот так и протекали несколько последних дней, которые мичман Климук сознательно поводил либо во сне, либо за просмотром художественных фильмов, исправно прерываясь на утреннюю зарядку и трехразовый прием пищи. Невозмутимо и отрешенно.
Правда, при всем этом Вест оставался обычным человеком, если можно так выразиться о выпускнике Оджака, стажера янычарского Корпуса, а потому небольшие вспышки ярости, особенно за завтраком, все еще имели место. Невзирая на кажущуюся покорность судьбе…
Именно так.
— Врешь, не возьмешь! Я еще немного покейфую, а потом как выдам мозговой штурм всеми наличными средствами, мало не покажется. И нечего тут!..
Вест дурашливо погрозил пальцем своему отображению в столешнице из полированного пластика.
— Ну вот поели, теперь можно и поспать… Или — сперва в кинозал? Какой из фильмов я не досмотрел в прошлый раз?
— «Игры разума»… — «Шелезяка» охотно подсказал название, посчитав что вопрос адресован ему.
— Точно, — кивнул Вест. — Это там, где мужик никак не может понять, которая из его жизней настоящая, а которая — вымысел. Мне бы его заботы… Впрочем… — мичман суеверно сплюнул, — это я не подумав брякнул. Своих хватает. Ладно, потопали в зал. Посмотрим, чем там все закончилось. Хотя, чего гадать? В старых фильмах всегда хеппи-энд наступает. Ага, прямо, как в жизни…
«Моряку даны с рожденья
Две любви: земля и море.
Он без них прожить не может,
Ими счастлив он и горд…»
Динамик за окном восторженно хрипел песню о море, о том, как приятно утром погрузиться в его прозрачные волны и тому подобное.
Хоть текст и мелодия нуждались в солидной доработке, Вест не мог не признать правильность самой идеи, а потому взял с полки большое мохнатое полотенце и направился на пляж, ближайший к дому, в котором он снял на недельку однокомнатную квартиру. По дороге купил в автомате стаканчик «пломбира». Тут же, не отходя от мусороприемника, практически выпил мороженое, из-за его консистенции. Ничего не поделаешь, автомат поддерживал рекомендованную для такой жары оптимальную температуру. Твердые брикеты айс-крема продавались только в кафе и ресторанах. Люди не машины, их как не программируй, все по-своему сделать норовят. Даже вопреки постановлению медицинского и санаторного надзора.
Не оглядываясь по бокам (что-то не было с утра желания с кем-то знакомиться), оставил одежду под грибком, сделал несколько глубоких вдохов и бултыхнулся в набегающую волну.
Ох, и хорошо! Особенно после безразличного холода Космоса и тесноты карантина. Долго плыл кролем, потом брасом и, только когда берег превратился в тоненькую полоску, перевернулся на спину, чтобы немного отдохнуть. А когда почувствовал, что мышцы уже отдохнули и налились новой силой, стал готовиться к погружению. Сделал дыхательную гимнастику, минутный аутотренинг и нырнул…
Внутренняя красота моря открылась так внезапно, что Вест поневоле закрыл глаза. Как будто из темного коридора рывком отворились двери в богатый, с выдумкой украшенный музейный зал. И такая здесь господствовала тишина, такой покой, что хотелось плыть «на цыпочках», чтоб неосторожным движением не встревожить, не побеспокоить, не вспугнуть нарочито сонное царство…
Вдруг, что-то похожее на далекий гром коснулось его ушей, и все вокруг заволновалось, заспешило… Каждая, даже наименьшая рыбешка или медуза ринулась прочь от той, еще невидимой, едва ощутимой, но уже скорой беды.
«Подводное извержение?!»
Вест вынырнул и огляделся. Поверхность моря, еще недавно спокойная, укрылась седыми бурунами, а в воздухе уже носились модули спасательных служб, подбирая ранних пловцов.
Двуместный пинас опустился и рядом Вестом.
— Что случилось?
— Извержение, — подтвердил спасатель его догадку и, едва лишь Климук очутился на борту, круто послал модуль в воздух. Торопился, в море были еще люди…
Пинас опустился на крышу жилого корпуса и стартовал, как только Вест выбрался наружу.
Погода менялась буквально на глазах. Начал собираться дождь. Пылевые «черти», как подгулявшие курортники, группами бродили по улице, подбирали, кружили и расшвыривали мелкий мусор и листья. Ослабевшие солнечные лучи едва пробирались сквозь густые кроны платанов и даже не отбрасывали бликов.
Вест прошел на кухню, и пока нагревался чайник, сел просматривать сегодняшнюю прессу. «Бумажные» носители снова входили в моду среди эстетствующей молодежи, к которой, по не совсем понятным признакам, младший мичман причислял и себя.
Неожиданный толчок так тряхнул зданием, что зазвенела посуда.
Одним прыжком Климук оказался у окна и выглянул на улицу, но вокруг царил абсолютный покой. Как будто для жителей побережья землетрясение стало чем-то будничным. И только в воздухе увеличилось количество юрких, как дельфины, двухместных спасательных модулей, а к ним присоединилась пара солидных, как киты, оранжевых скутеров аварийной службы.
— Похоже, Ирей становится опаснее планеты системы Скорпиона… И что это с нашим чопорным «дедушкой» происходит? Не к лицу, даже…
Наискосок просмотренные сообщения подтверждали догадку. За последний год с планетой происходило что-то непонятное. Словно в один миг поменялись полюса, да не зеркально, а перпендикулярно. Глобальные изменения климата, сейсмологические проблемы в издавна спокойных районах… И то ли под действием прочитанного, то ли еще по какой-то причине, но мичмана окутало стойкое ощущение беспокойство.
Вест еще не понимал: откуда ждать беды, но развитая с годами тренировок интуиция подсказывала — опасность рядом! Не смертельная, но неприятная. Словно кто-то, уже почти наступив тебе на пальцы, в последний миг успел отдернуть ногу.
Одним словом, подсознание старательно сигналило об опасности, но не менее привычно умалчивало, о какой именно.
Ответом Весту стал еще один толчок ожившей почвы. Теперь зазвенела не только посуда в шкафу, но и задребезжали окна.
— Ого! Что-то серьезное затевается, не иначе… А чего в доме такая тишь да гладь? Хоть бы кто-нибудь завизжал для порядка. Впрочем, чего это я? Фильмов старых насмотрелся? Те времена, когда землетрясение сопровождались разрушениями и смертью давно канули в пучину седого прошлого.
И все-таки на душе по-прежнему оставалось неспокойно. Вест пожал плечами.
— Ну, не землетрясение же меня беспокоит, в конце концов? — пробормотал, успокаивая подсознание, словно ребенка. — Когда интенсивность толчков перейдет предел, заложенный в конструкции, дома поднимутся в воздух и переждут там, пока стихия не успокоится…
Но от произнесенного вслух объяснения сделалось еще тревожнее.
«Следовательно, грядущие неприятности как-то связаны с землетрясением, — подумал Вест. — Что же именно не так?»
И вдруг понял.
— Поднимутся?! Конечно же! Все жильцы настолько привыкли к этим мерам безопасности, что даже с кроватей не поднялись. И, если дом не сможет взлететь, то все находящиеся в нем обречены!
Климук быстро сунул ноги в кроссовки, выбежал из квартиры и, не дожидаясь лифта, который как всегда, когда нужен, либо на дальнем этаже, либо только что вызван другими, — перепрыгивая через ступеньки, понесся в полуподвальное помещение, к пульту управления зданием.
Одного взгляда мичману хватило, чтобы понять: он прибыл по нужному адресу и, к счастью, вовремя. Случайно или по какой-то иной, пока неизвестной, причине автопилот дома оказался выключенным и, соответственно, не реагировал на заполошно мигающий красный огонек индикатора опасности.
Вест протянул руку, чтоб запустить систему «старт», когда еще один толчок, по силе значительно превышающий все предыдущие, сбил его с ног. Со стен и потолка посыпалась штукатурка, зазмеились и стали расширяться трещины. Сверху, впервые за все время, донесся испуганный детский плач и встревоженные женские голоса.