Учитывая расстояние, с которого производилось катапультирование объекта, пилоты рейдера произвели ювелирные расчеты. При допустимом отклонении неуправляемого снаряда, в который на время превратился мичман Оджака, в полтора километра, — они промахнулись всего лишь на пару сотен шагов. Правда, при этом разведчик оказался на противоположном от города берегу.
Вест поправил кепку, потопал сапогами, проверяя, хорошо ли сидят, и двинул напрямик к дороге. Впереди его ждала, по меньшей мере, пятикилометровая прогулка в мокрой одежде и обществе пробирающего до костей по-осеннему пронзительного, холодного ветра. Надеяться, что какой-то водитель подберет ночью на безлюдном шоссе незнакомого путника, дело бесперспективное… Хорошо, если, патрульным не доложит.
Едва Вест подумал об этом, как одна из проносившихся мимо машин, притормозила, свернула на обочину и остановилась.
Прекрасно понимая, что водитель не мог его заметить, и остановка вызвана иной причиной, Климук стал медленно приближаться к автомобилю, пытаясь ступать как можно тише и ориентируясь по едва теплящимся во тьме габаритам. Одно из правил разведчика: все, что выглядит странно, несет в себе информацию — может, лишнюю, но чаще — интересную.
Но подойти к машине достаточно близко Вест не успел. Скрипнули рессоры, что-то тяжелым мешком упало на землю, прозвучало короткое ругательство, дверца шумно захлопнулась, и легковушка рванула дальше по шоссе, устремляясь к городу.
В том, что на помойку привезли и выбросили какое-то отрепье, ничего особенного не было. Но, в довольно дорогом авто, судя по очертаниям и ровному шелесту мотора, мусор точно не возят.
Вест сделал еще несколько осторожных шагов и замер: около пустой канавы лицом вниз лежал человек. Вернее — один из эннэми! Слишком рояльным было бы появление на чужой планете еще одного потомка землян, даже мертвого… Но инерция восприятия слишком сильна, чтоб замечать разницу между подвидами гомо.
Мичман присел около неподвижного тела и попытался нащупать пульс на шее. Но абориген был мертв и достаточно давно. Окончательное окоченение еще не наступило, но как шутят патологоанатомы: «температура тела соответствует норме, то есть — равна температуре окружающей среды».
Переворачивая труп навзничь, Игорь коснулся нагрудного кармана и почувствовал сквозь ткань что-то твердое. Вытянул, посветил вмонтированным в часы фонариком и довольно присвистнул: в его руках оказался набор документов покойника. А именно, паспорт Уильяма Смаяла и права на вождение легкового автомобиля, выданные на то же имя.
В остальных карманах нашел пластиковую карточку и несколько купюр различного достоинства. Это было настоящей удачей. Таким невероятным подарком судьбы, что Вест на мгновение растерялся… Его величество Случай давал разведчику возможность попасть в столицу эннэми с настоящими документами. Да, позже могли возникнуть и осложнения, причем такие, что сходу и не просчитать, но упускать такой шанс сейчас, все равно что спустить парус, когда задует попутный ветер.
Совершенно непредсказуемо, к примеру, насколько достоверно сумеет Вест изобразить покойника, не вызывая подозрений. Особенно, если попытается полностью занять его место и влиться в родню убитого? Во-вторых, — под большим вопросом, как воспримут «воскрешение» своей жертвы убийцы Уильяма Смаяла? Судя по тому, что деньги остались при убитом, счет между ними гораздо серьезней карточного долга… Да и вообще, разве можно предусмотреть все проблемы и загадки, какие янычару еще подсунет чужое прошлое? Но одно то обстоятельство, что с документами покойного ворота в столицу эннэми распахнутся без усилий, — в данную минуту перевешивало десяток всевозможных опасений и неприятностей из будущего.
Мысленно попросив у погибшего мужчины прощения, Вест поменялся с трупом одеждой, ввел себя в транс и сконцентрировал внимание на цветной фотографии из паспорта. Лицо покойного было слишком повреждено для контактного копирования.
А спустя час обочиной дороги ведущей к Главному Городу метрополии шагал человек с документами, фигурой и лицом Уильяма Смаяла. И только анализ ДНК смог бы засвидетельствовать подмену и распознать в нем официала имперской разведки, мичмана янычарского корпуса Веста Климука.
Здесь все было не так, как дома. Мичману Климуку в голову лезли сотни, тысячи сравнений увиденного здесь, с тем к чему он привык за все прожитие годы. И, чтобы банально не перегореть от обилия информации, зачастую даже не второстепенной, а стостепенной, как отсутствие разделительной линии на дороге, Вест запретил себе думать и сопоставлять до тех пор, пока не окажется в относительной безопасности. Каждого приезжего выдают не вопросы типа: «Как пройти в библиотеку?», а шалый взгляд — результат от избытка впечатлений. И погореть на такой глупости было бы чрезвычайно обидно.
Первый КПП патрульно-постовой службы, если верить карте, находился в двух километрах от западной стены Города и имел скорее предупредительное значение. Ненавязчиво намекая, что врагу лучше сдаться сразу, потом — будет гораздо хуже!
Так оно и оказалось. Слегка небрежные позы полицейских, нарочитые, будто приклеенные к губам, наподобие фальшивых усов, лицемерные усмешки — вступающие в резкий контраст с уже отчетливо видимыми очертаниями могучей стены.
Один из них, в чине сержанта, крепкий, ширококостный и мускулистый парень, бросил короткий и цепкий взгляд на подошедшего мужчину, но даже поленился выйти из-под уютного навеса, а только ограничился кивком на фанерный ящик, закрепленный на поддерживающем столбе шлагбаума. Второй полицейский, сидевший рядом, с погонами на одну птичку меньше, только голову повернул, но при этом, как сумел ощутить Вест, оглядел неурочного путника с гораздо большим вниманием и скрупулезностью.
От этой пантомимы Климук слегка растерялся. Вот что значит не иметь ни малейшего представления о местных обычаях. Что от него требуется? С какого боку тут этот ящик?
«Прах меня побери, что делать?..» — запаниковал мичман, отчетливо понимая, что вся его сверхважная и сверхсекретная миссия может провалиться, даже не начавшись. А решение нужно принимать немедленно, раздосадованный непредвиденной заминкой, сержант насупился и откровенно неприязненно посмотрел на Веста.
— Эм? (Ну?).
О значении фразы Климук догадался по мимике и интонации даже раньше, чем подключился к работе вживленный микрочип переводчика.
«Запомни, как таблицу умножения! На Беллоне деньги имеют огромное значение. С их помощью можно решить любой вопрос. Поэтому, сразу же постарайся любым путем приобрести их как можно больше, и при затруднениях, пускай в ход без раздумий… — вспомнились слова одного из офицеров-наставников».
Второй постовой неспешно оторвал зад от скамейки и подошел ближе, выразительно похлопывая правой ладонью по прикладу автомата, при этом, словно невзначай, занимая позицию удобную для стрельбы. Так чтобы нарушителя не закрывал напарник.
— Эмм… (Н-ну…) — искривив губы в насмешливой улыбке, пальцем левой руки сержант ткнул в тот же ящик. И теперь его голос звучал раздраженно.
Климук, демонстративно зевнул, небрежным жестом вынул на ощупь из кармана какую-то купюру, позаимствованную вместе с одеждой у покойного Смаяла, и заткнул ее за бляху на ремне постового. Удовлетворенно отметив, как сразу изменились лица обоих полицейских. Из пренебрежительного, на почтительное.
Понимая, что подача засчитана и он заработал в этой игре первое очко, Вест властно отстранил сержанта в сторону и неспешно двинулся дальше, всей спиной изображая праздного гуляку. Однако не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал за плечами почтительный вопрос, заданный сержантом:
— Геро, им лино массе гарты? (Господин, не желает воспользоваться машиной?)
Подсознательно ожидая совсем другого окрика и не совладав с нервами, Климук обернулся слишком уж порывисто, для подобного предложения. Но ляпсус не заметил никто, поскольку сейчас постовых интересовала только возможность еще немного подзаработать.