А что, если я не смогу оправдать его ожиданий?
Что, если я не смогу доставить ему удовольствие так, как он доставил мне?
— Я слышу, как ты думаешь. — Он сжимает в кулаке свой длинный ствол и делает несколько медленных, завораживающих толчков.
— Я просто... Я не знаю, как это сделать, — признаюсь я. — А что, если тебе не понравится?
Он оказывается прямо передо мной одним широким шагом, его рука обхватывает мою щеку, как он всегда делает, когда хочет, чтобы я внимательно слушала.
— Солнышко, ты можешь лежать здесь и вообще ничего не делать, и все равно ты доведешь меня до крайности. Знаешь почему? — Я качаю головой. — Потому что я хочу тебя, и только тебя. Мне нравится все, что ты делаешь, и ты никогда и ни в коем случае не сможешь меня разочаровать. Я сказал тебе быть эгоисткой сегодня вечером и не беспокоиться обо мне, и я имел в виду каждое слово.
— Но...
— Ш-ш... Послушай меня, милая. — Он прижимается своим лбом к моему, и мой желудок подпрыгивает от этого нежного обращения. — Я собираюсь заняться с тобой любовью, и это сведет нас обоих с ума, хорошо? Просто сосредоточься на своем собственном удовольствии и поверь, что я буду наслаждаться каждой секундой, когда твоя сладкая киска обернется вокруг моего члена.
Я втягиваю воздух, голова выходит из–под контроля из–за его грязных речей. Эта сторона Кэла... Я люблю ее.
Он садится на матрас, прислонившись широкой спиной к изголовью, и тянет меня за талию, пока я не оказываюсь верхом на нем. Я в замешательстве выгибаю бровь.
— Я думала, ты захочешь быть сверху.
— Нет. Сегодня вечером ты все контролируешь. — Он поднимает меня за талию так легко, что я краснею от демонстрации его силы. Затем он усаживает меня еще выше, кончик его члена прижимается прямо к моему входу. Он шипит. — Черт.
Я хнычу от того, как это приятно, даже лучше, чем его язык, если это вообще возможно, и провожу складками по его толстому стволу, покрывая его своим возбуждением. Боль между моими ногами теперь невыносима.
— Кэл...
— Скажи мне, что тебе нужно, детка, и я дам тебе это.
Одна моя рука находит его плечи, используя его сильное тело, чтобы приподняться, в то время как другая протягивается, между нами, пока мои пальцы не обхватывают его член. Я едва могу обернуть их вокруг него, и осознание того, что его толщина может разорвать меня пополам, делает меня еще более влажной.
— Я хочу, чтобы это было внутри меня, — шепчу я.
Глаза Кэла не отрываются от моей киски, пока я провожу половыми губами по всей длине его члена, сначала по кончику, а затем медленно вбираю остальное. Я хнычу, когда он заполняет меня, растягивая мои тугие стенки, как я и предполагала. Его хватка на моей талии становится такой сильной, что оставляет синяки, но сейчас меня это не волнует. Откидывая голову назад от удовольствия, Кэл издает граничащий с животным стон, который проникает прямо в мое нутро.
— Блять, — бормочет он себе под нос. — Ты такая чертовски тугая. Ты просто гребаная эротическая мечта.
Сначала присутствует небольшое покалывание, но вскоре боль превращается в необузданное удовольствие, и я начинаю двигаться. Это странно — иметь что–то внутри себя, не говоря уже о чем–то таком большом, но в то же время это чертовски приятно.
Используя его сильные плечи для равновесия, я начинаю двигаться вверх и вниз по его члену, сначала медленно, пока удовольствие не покидает меня и я не начинаю гоняться за ним. Тяжело дыша, Кэл наблюдает, как моя грудь подпрыгивает при каждом моем движении.
— Вот так. Трахай себя моим членом. Хорошая девочка.
Я запрокидываю голову и стону так громко, что уверена, нас сейчас слышит весь его дом, но мне все равно. Мои пальцы проникают, между нами, пока я не касаюсь основания его члена, скользящего внутрь и наружу, полностью охваченного и пропитанного моим возбуждением.
— Почувствуй, как я вхожу в твою прелестную киску, — ворчит Кэл, глядя на мои исследующие пальцы. — Ты так чертовски хорошо принимаешь мой член.
Его похвала вызывает у меня еще один стон, и я подпрыгиваю быстрее. Кэл хватает меня за задницу и начинает самозабвенно вколачиваться в меня, пока все, что мы можем слышать, это звуки наших стонов и шлепки наших соприкасающихся тел. Мои пальцы перемещаются к клитору, и я трогаю себя, пока он безжалостно трахает мою киску.
— Я собираюсь... — начинаю я, но меня прерывают его губы на моей шее. — Кэл...
— Я знаю. Я тоже, — теперь его голос звучит нежно, что контрастирует с силой его толчков. — Скажи мне, когда ты собираешься кончить, и я последую за тобой.
Он продолжает покрывать мою шею поцелуями, и мне не требуется много времени, чтобы достичь точки невозврата.
— Кэл... Черт, я собираюсь кончить.
— Блять. — Его толчки становятся быстрее, небрежнее, и я ловлю себя на том, что взываю об освобождении. — Кончи на мой член, милая. Кончи для меня.
Я кричу, когда мои стенки сжимаются вокруг него, и он испускает животный рык с силой тысячи штормов, когда кончает в меня. Презерватив — единственный барьер между нашими телами, и на мгновение я задаюсь вопросом, каково было бы ощутить его освобождение внутри себя, наполняющее меня до краев, пока оно не потечет по моим бедрам на кровать. Но я не принимаю противозачаточные таблетки, и фантазия, вызванная оргазмом, уходит так же быстро, как и пришла.
Кэл тяжело дышит подо мной, его сильные руки обхватывают мое тело в утешительном объятии. Мгновение спустя, когда мы оба немного успокоились, он целует меня в макушку.
— Как ты себя чувствуешь?
— Потрясающе, — выпаливаю я. — Это было потрясающе.
Он посмеивается, его грудь вибрирует рядом с моей.
— Как с языка сняла, солнышко.
Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него.
— Ты это серьезно?
— Конечно, серьезно. — Он заправляет прядь моих теперь уже растрепанных волос за ухо. — Тебе лучше поверить, что это был лучший секс, который у меня, когда–либо был в жизни.
И я это делаю. Я действительно ему верю.
— Для первого раза не так уж плохо. — Ухмыляюсь я.
Он снова усмехается, прежде чем поцеловать кончик моего носа.
— И это ничто по сравнению с тем, что я планирую делать с тобой дальше.
Мое дыхание прерывается, а щеки горят. Даже несмотря на то, что здесь темно и он не может видеть мой румянец, я знаю, что он все равно это чувствует.
— Но сейчас, — он снова целует меня в нос, — Как насчет того, чтобы принять душ и лечь спать? Уже поздно.
— Принять душ... вместе? — Я заикаюсь, внезапно занервничав из–за этой идеи. Я не уверена, что готова позволить ему увидеть мое обнаженное тело в ярком свете ванной, и каким–то образом он улавливает мои колебания. Он всегда так делает.
— Здесь две ванные комнаты, так что ты можешь принять душ в моей, пока я приму душ у Мэдди. — Он ободряюще улыбается мне. — Звучит заманчиво?
Я киваю, и когда он выходит из меня и помогает встать с кровати, я понимаю две вещи.
Первое — я никогда не смогу насытиться грязной, доминирующей, сквернословящей стороной Кэла. Он похож на воплощение всех моих фантазий из книг и реальной жизни.