И второе — такими темпами, если он продолжит так хорошо заботиться обо мне, избежать падения будет невозможно.
Потому что я драматично и беспомощно влюбляюсь в своего лучшего друга.
Глава 35
Грейс
Четыре дня спустя я стою перед зданием, где все началось.
С полной уверенностью в своих силах я толкаю дверь и вхожу в пустой тату–салон.
Время закрытия давно прошло, но Кэл настоял на том, чтобы заняться этим в уединении. Только мы вдвоем.
Я нежно целую его в губы, прежде чем скользнуть в кресло для тату, чувствуя себя более непринужденно, чем я когда–либо думала.
Это благодаря мужчине, который поправляет передо мной свои черные резиновые перчатки, и благодаря тому факту, что я становлюсь тем, кем мне всегда было предназначено быть. До того, как все случилось, и несмотря на мои обстоятельства.
Я чувствую это всеми фибрами души, и через несколько мгновений это навсегда останется на моей коже.
— Готова, солнышко? — Он улыбается, чистое обожание и молчаливая поддержка исходят из этих прекрасных темных глаз.
— Разукрась меня чернилами.
Когда острая игла пронзает мою кожу сбоку от грудной клетки, я чувствую, как груз моего прошлого спадает с меня. Внутри меня всегда будет оставаться слой боли, обрывок воспоминаний, который всегда будет идти рядом со мной, держа меня за руку, даже если все, чего я хочу — это вырваться на свободу.
Я смирилась с этим за последние четыре года, и моя решимость поливать семя, которым являюсь я, чтобы я могла расти и цвести, только усилилась за последние несколько месяцев.
Это путешествие тяжелого исцеления не закончится этой татуировкой — во всяком случае, я этого никогда не ожидала. Отныне и до конца своих дней я буду идти рядом с болью, горем и страхом, и я научусь отпускать их, чтобы стать свободной. Я уже начинаю это делать.
Когда Кэл заканчивает рисовать на моей коже, он молча протягивает мне зеркало. Мои глаза наполняются непролитыми слезами в тот момент, когда я замечаю эти два маленьких солнца и прекрасную каллиграфию, смотрящую на меня в ответ.
Напоминание от двух мужчин, которых я люблю больше всего на свете, запечатанное в моем теле мужчиной, которого, как я постепенно начинаю понимать, является любовью всей моей жизни во всех смыслах этого слова — моим лучшим другом, моим доверенным лицом, моим партнером, моим навсегда.
— Мне нравится, — бормочу я сквозь слезы, в то время как подушечка его нежного большого пальца вытирает их все. — Я люблю это тату, Кэл.
Я люблю тебя.
Его улыбка не что иное, как разрушительная, но таковы же и его следующие слова.
— Цвети грациозно, мое солнышко. Что бы ни случилось, словно тебе всегда было суждено.
Часть III: Цветение
Глава 36
Грейс
Я знаю лучше, чем большинство людей, что исцеление не линейно и что счастье не длится вечно. Тот факт, что я позволила себе надеяться на другой исход — это исключительно моя вина.
За четыре недели до того, как все полетит к чертям, я сижу на потертом кожаном диване посреди Inkjection и заканчиваю последние детали наброска для моего последнего творческого проекта.
Я склонна быть скромной, но «Грейси и Сэмми: Детективы под прикрытием» выглядит очень многообещающе, если спросите меня. Люк предложил прочитать ее, как только работа будет готова, и я планирую дать ему на вычитку, как и дам Мэдди.
Так что да, в кои–то веки я в восторге от этого проекта теперь, когда я наконец–то вижу свет в конце туннеля.
Последний клиент Кэла за этот день, бывший военный с впечатляющей татуировкой на взъерошенной голове, выходит из салона, а мой парень следует за ним по пятам.
Боже, мой парень. Как может высказывание чего–то казаться таким правильным и таким сюрреалистичным одновременно?
Он подмигивает мне, прежде чем повернуться к своему ноутбуку, чтобы что–то ввести, и я таю, прижавшись к коже дивана. Пока он разговаривает со своим клиентом, мой непримиримый взгляд скользит по его рукам и задерживается там дольше, чем это, вероятно, приемлемо. Все, о чем я могу думать, глядя на эти сильные, но нежные ладони, эти толстые и талантливые пальцы и его татуированные костяшки, — это о том, как хорошо было прошлой ночью, когда он схватил меня за задницу и вошел в меня, мои ноги обвились вокруг его узкой талии, чтобы принять его еще глубже.
Срань господня, когда это здесь успело стать так жарко?
Последние несколько дней я спала в его квартире каждую ночь. Эмили не жалуется на мое отсутствие — во всяком случае, она поощряет меня оставаться с ним еще чаще. Как будто это возможно.
— Переезжай к нему, — предложила она однажды так небрежно, что это сбило меня с толку, и я чуть не подавилась своим утренним кофе.
— Что?! Эм, ты что, с ума сошла?
Она только пожала плечами и сказала.
— Он создан для тебя. Я это чувствую. Зачем ты тратишь свое время впустую?
С тех пор ее слова эхом отдаются в моей голове. Не то чтобы я стала бы действовать в соответствии с ними в ближайшее время. Мы с Кэлом только недавно научились ориентироваться в этой новой связи; нам не нужно никакого дополнительного давления.
И к разговору о дополнительном давлении... Мы еще не сказали Аарону, и скрытность наших отношения от него убивает меня. Не потому, что я боюсь, что он набросится на Кэла, если узнает до того, как мы сами ему расскажем, а потому, что ему будет больно от того, что я скрываю это от него. Это просто... никогда не всплывало. Момент никогда не казался мне достаточно подходящим.
Я знаю, что это дерьмовые отговорки, но я скоро ему расскажу. В конце концов.
Мое внимание возвращается к рукам Кэла, таким грубым и красивым одновременно. Способным доставить мне удовольствие, обнять меня, унять мою боль. Не раз я ловила себя на том, что мечтаю о том, каково это — чувствовать его пальцы внутри себя, но каждый раз, когда я собираюсь предложить это в постели, невидимый поводок удерживает меня.
У нас есть все время в мире, и я пообещала себе, что не буду торопить ни один этап своего путешествия к исцелению. Кэл понимает это и никогда не давит на меня, заставляя делать то, в чем я не уверена, и это помогает. И все же каждый раз, когда эти пальцы касаются моего тела, я задаюсь вопросом...
— Солнышко.
Я моргаю, очнувшись от своих грез при звуке его голоса, как раз вовремя, чтобы он наклонился и запечатлел мои губы в сладком, коротком поцелуе. Когда он отстраняется, теплая улыбка украшает его красивое лицо.
— Как продвигается набросок? Ты закончила?
Я отражаю его застенчивую улыбку и наконец–то замечаю, что его клиент ушел, и мы в магазине одни.
— Все сделано. Вообще–то, я начну писать это завтра. Я так взволнована.
Его губы снова опускаются на мои, покусывая их так нежно, что мое сердце воспламеняется.
— Я так горжусь тобой.
Те самые слова вертятся у меня на кончике языка, точно так же, как и раньше. Но пока еще слишком рано отпускать их на свободу, особенно когда мы все еще не на одной странице. Он только что признался себе, что отношения не разрушат жизнь его сестры — я могу быть терпелива. Для него я всегда буду такой.