— Боже, я так долго ждал возможности сделать это.
Я разражаюсь смехом, когда он позволяет себе упасть на диван и сажает меня к себе на колени.
— Тебе было весело сегодня? Мне жаль, что они увязались за мной, я давно их не видела и...
— Эй, не извиняйся. — Он целует меня в лоб. — Я совсем не возражал. Твои отцы — забавные. Я думаю, я мог бы им понравиться и все такое.
Я закатываю глаза.
— Пожалуйста, они тебя обожают. Клянусь, они говорили с тобой больше, чем со мной. — Я хихикаю, думая об их супер серьезном, супер долгом разговоре об адвокатах и татуировках в машине ранее. — И папе ты тоже нравишься, поверь мне. Просто он более сдержанный.
Он выглядит сомневающимся.
— Ты правда так думаешь?
— Абсолютно точно. — Я успокаиваю его поцелуем просто для пущей убедительности. Взглянув на часы на стене кухни, я говорю ему. — Пора готовиться к моему сюрпризу. И тебе лучше выглядеть сексуально, иначе...
— Иначе?
— Я не съем тебя вместо десерта.
Кэл утыкается лицом мне в шею и начинает щекотать мою кожу. Я громко визжу, пытаясь вырваться из его хватки, но он не отступает. Он кладет меня на спину и забирается на меня сверху, теперь щекоча мои бока, и внезапно я едва могу дышать.
И это не от смеха.
Стены начинают смыкаться вокруг меня. Его вес, всегда такой теплый и родной, теперь ощущается как сокрушительный камень. Я перестаю смеяться и визжать, мои руки прижимают мое тело к его рукам, когда мои мысли начинают уноситься куда–то далеко.
— Грейс?
Я не уверена, его ли это голос или просто плод моего воображения.
Мои глаза широко открыты, но я ничего не вижу.
Ничего, кроме ощущения, что я в ловушке, что кто–то гораздо более сильный подавляет меня, подчиняет себе, в то время как я просто лежу там, не в силах спастись.
— Грейс.
Две тяжелые руки теперь держат мою голову, и мои глаза смотрят прямо в темные радужки. Но мой мозг не реагирует, а в горле пересохло, я не в состоянии произнести ни единого слова
— Эй, все в порядке. Ты в безопасности. Вернись ко мне, любовь моя.
Я моргаю раз, другой, и стены возвращаются на свое обычное место.
— К–Кэл?
Когда мое зрение наконец фокусируется, я вижу обезумевшее лицо моего парня.
— Куда тебя унесло, солнышко? — Я снова моргаю, и скатывается одинокая слеза. — Поговори со мной, пожалуйста.
— Я выпала из реальности, — выпаливаю я, когда еще одна слеза скатывается по моей щеке, а затем еще одна. — Мне ж–жаль.
— Прости. Это потому, что я тебя щекотал? — Он выглядит таким расстроенным, все его лицо искажено паникой, а я ему даже ничего не рассказала.
Но это Кэл. Он мой лучший друг, мой парень, мое будущее, и я не могу скрывать это от него. Так что мне медленно удается кивнуть.
— Я не могла нормально дышать, и... и твое тело придавило меня, и... Мне жаль, Кэл, но это не имеет к тебе никакого отношения. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя плохо.
Он откидывается на спинку дивана, поджав губы, прежде чем сказать.
— Конечно, это связано со мной, я был тем, кто причинил тебе дискомфорт.
— Нет, эй, посмотри на меня. — Я придвигаюсь ближе и беру его за руку. — Независимо от того, кто бы это со мной сделал, я бы в любом случае была вне себя. Аарон, Эм, ты... Это ничего бы не изменяет, ясно? Я люблю тебя, Кэл. Я обещаю, что со мной все в порядке. Это был всего лишь момент.
Я не хочу портить нашу поездку из–за этого, из–за чего–то, в чем, я знаю, его вины нет.
— Я даже не знала, что щекотка может стать моим триггером, — признаюсь я. — Но теперь, когда я это сделала, мы будем работать над этим, как и над всем остальным. Хорошо?
Это занимает у него несколько секунд, но в конце концов он едва заметно кивает мне.
— Ладно. Я тоже тебя люблю.
Я обнимаю его и целую розу у него на шее:
— Ну же, красавчик, давай собираться.
***
Час спустя, я думаю, большая часть напряжения покинула тело Кэла. Оставшись одни... Что ж, я надеюсь, что смогу правиться с этим своим сюрпризом.
В этом нет ничего особенного, но я думаю, ему все равно понравится.
Как только я заканчиваю завивать волосы, выхожу из ванной и возвращаюсь в свою комнату, где меня ждет Кэл. Он сидит на кровати, просматривая что–то в своем телефоне, но, когда его взгляд поднимается на меня и он замечает, во что я одета, его рот буквально отвисает.
С тех пор, как на меня напали, я избегала носить обтягивающую, открытую одежду, которая заставила бы меня выглядеть сексуально, из–за страха быть сексуализированной. И хотя я знаю, что одежда не виновата, в чем–то подобном тому, что случилось со мной, я просто терпеть не могла привлекать внимание мужчин каким–либо образом.
Однако с Кэлом все по–другому.
Когда я надела это короткое красное платье на тонкой бретельке, которое облегает все мои изгибы, я не чувствовала себя куском мяса — да, я чувствовала себя сексуальной, но также уверенной и взволнованной тем, как он будет поклоняться моему телу, снимая его позже.
Судя по тому, как он пожирает меня глазами, я знаю, что мои фантазии вовсе не надуманны.
— Блять, солнышко. Ты выглядишь потрясающе.
Я облизываю губы.
— Ты тоже.
И это правда, на сама деле. На нем белая рубашка с закатанными до татуированных предплечий рукавами, и мое сердце непроизвольно сжимается. В своих шикарных брюках и модных туфлях он действительно представляет собой зрелище, на которое стоит посмотреть.
Мне почти стыдно за то, что я собираюсь ему сказать.
— Я, эм. — Я подхожу к нему, пока его руки не оказываются на моих бедрах, а я не оказываюсь между его ног. — Я позвонила в несколько ресторанов после того, как запланировала наш рейс, но все они были забронированы, так что... Мы никуда не пойдем сегодня вечером.
Его большие пальцы описывают круги по моим ребрам.
— Тогда зачем эти модные наряды?
Я прикусываю губу, на моем лице написано чувство вины.
— Я вроде как хотела увидеть тебя похожим на ходячую рекламу Armani.
Кэл моргает, а затем откидывает голову назад и взрывается смехом.
— Ты сейчас серьезно?
— Да? — Моя рука находит татуировку в виде розы на его шее и нежно ласкает ее. — Я имею в виду, я также хотела, чтобы это было своего рода шикарное свидание, даже несмотря на то, что мы останемся дома.
Он улыбается.
— Все это того стоит, потому что я вижу, что ты выглядишь как ангел.
— Но у меня красное платье. Тебе не кажется, что из–за этого я выгляжу немного дьявольски?
Его хватка на моих бедрах усиливается, и он притягивает меня ближе.
— Ты права. Сегодня вечером ты выглядишь как мой любимый грех.
Я никогда не думала, что захочу взобраться на мужчину, как на дерево, и взять его в рот, в спальне моего детства, но сейчас мне это нужно больше, чем мой следующий вдох.
Нет. Ты можешь сделать это позже, грязное животное.
Заставляя себя очнуться от своего безумного вожделения, я делаю шаг назад.
— Не заставляй меня портить помаду еще до начала вечера. — Он смеется. — Давай спустимся вниз.