— Надо же, — удивлённо шепнула Маруся, обнимая Дракона за талию, — еле успели.
Яндор повёл её к лифтам, оглядываясь на входные двери. Чувство тревоги всё усиливалось, как и ураган, который накрыл академию без предупреждения.
Маруся, как обычно, направилась в душ, скромно бросив взгляд возле двери, молчаливо приглашая с собой. Ян неспешно разделся, вспоминая ректора, которая продолжала навязчиво искать с ним встречи. Причём не только ему она не давала спокойно жить, но и другие парни уже выли, не зная, где спрятаться от назойливой унжирки, грезящей о манаукских сперматозоидах.
А хотелось Яну только одну единственную, такую милую, скромную Марусю с её часто мёрзнущими тонкими пальчиками, которые любили греться о его член. Сначала Шалорт был шокирован таким поползновением любимой к его сокровенной плоти прямо на улице, но с каждым разом старался быть более сдержанным, когда она развлекалась подобным образом, и бурно не реагировал, если только Сандерс не специально разводила его на экстремальный секс на лоне природы.
Яндор присоединился к любимой в душе, прижал её животом к стенке кабины, бодаясь в ягодицы эрегированным членом. Маруся обернулась к нему. Захватив её губы в плен, Ян зарылся рукой в её мокрые кудряшки, прикрыв глаза, глухо застонал. Он погладил её плоский живот от пупка вниз и двинулся к треугольнику золотых волосков. Маруся судорожно выдохнула и прогнулась в пояснице, от чего упругие ягодицы плотно прижались к возбуждённому паху. Медленно, с трудом сдержавшись, Шалорт овладел податливым телом, которое за столько месяцев привыкло к его размеру, к его ласкам, к его страсти. Ян удивлялся, как гармоничны они с Марусей в стремлении быть единым целым, в неутомимости плотской любви, в возвышенности духовной. Их сердца словно бились в одном ритме, стоны смешивались от размеренного темпа. Вёл обычно Яндор, как сейчас, а Маруся царапала стеклянную поверхность, чуть всхлипывая, умоляла его, сама не понимая о чём конкретно. Быть жёстким с ней Ян не мог себе позволить, боялся испугать, ведь каждый раз было желание чуть сильнее сжать волосы, чуть резче войти, чтобы смешались боль и наслаждение. Хотелось урчать в упоении, чуть прикусывая кожу на плечах и шее Марии, но манаукец крепился, получая несравненное удовольствие от того, что держал себя в узде. Он вводил любимую в чувственный экстаз, и та раскрывалась перед ним всё больше, позволив ему делать с ней что угодно, взращивая в душе Яна цветок разврата, который набирал силу и сочился своим соком, наполнив сладкими запретными фантазиями его мысли.
Девушка всё еще была для него узкой, плотно сжимала затвердевшую плоть, не дав ей проникнуть так глубоко, как стремился Ян, желавший наполнить собой любимую до основания. Страх порвать и принести боль останавливал Яндора в последние минуты, когда он, казалось, терял голову от невообразимого блаженства.
Глухо застонав, Ян вышел из девушки, почувствовав наступление разрядки, и, обхватив рукой член, начал ласкать, подводя себя к пику. И не заметил, как Маруся развернулась к нему лицом, опустилась, ласково прижалась губами к потемневшей головке члена и провела по ней языком. Вид белокурой головы и ощущение горячего рта на его плоти сделали своё дело, судорога пронзила тело, и семя выплеснулось прямо в ласковый ротик.
— Маруся, — хрипло выдохнул Ян, сжимая непослушные кудряшки в кулаке, с осуждением глядя в веселящиеся глаза такой же непослушной любимой. Сколько раз говорил он ей, что не ждёт от неё ничего взамен, что не надо ему делать минета, он и так заводится с пол-оборота, только подумав о девушке.
Мария сплюнула сперму, вытерла губы тыльной стороной ладони, чуть кривясь.
— Солёная, — пожаловалась она Яну, — и невкусная.
— Я же говорил.
— Теперь и сама знаю, — легко рассмеялась Маруся и потянулась за поцелуем.
— А ты там сладкая, — приподняв бровь, сокровенно шепнул Ян, подхватывая девушку, чтобы она, как обычно, запрыгнула ему на талию.
Они целовались упоительно долго, пока Маруся не сдалась.
— Воздух закончился, — рассмеялась она, стирая с лица Яндора капли воды. — Давай спать, завтра вылет.
Ян усмехнулся — вечно командовала. Просто не может без этого, хотя и подчинялась ему беспрекословно, порой не замечая. Шалорту нравилось, как управлять ею, так и подчиняться самому. В этом, наверное, и заключается истинная тайна любви: будь счастливым всегда и всюду, и только с ней, единственной и неповторимой, принимая её такой, какая она есть, со всеми её недостатками и достоинствами, ведь и она любит тебя таким, какой ты есть, не исправляя и не осуждая. Яндор надеялся, что вскоре сможет решиться и открыться Марусе, и когда она узнает правду о нём, то не сбежит, не отвернётся.