Девушка опустилась на пол возле стеллажа, который стоял напротив огромного иллюминатора. Ян бесшумной тенью приблизился к ней, напугав Марусю, но та не произнесла ни звука. Манаукец приземлился рядом с ней на пол, тихо шепнув:
— Чего не спится?
Маруся пожала плечами, расслабляясь. Она смотрела на звезды, на чёрный диск мёртвой планеты, которая наплывала на полумесяц Нептуна.
— Ты как меня нашёл? — вдруг шепнула она, когда Ян сумел положить голову на стеллаж так, чтобы коробки болезненно не впивались в кожу.
Сандерс умела задавать правильные вопросы. Вот только Яндор не собирался открывать свои тайны.
— Не тебе одной пришло в голову перед экзаменами обворовать библиотеку под покровом темноты.
Маруся покачала головой, улыбнувшись.
— Я сюда иногда ради этого прихожу, — шепнула она, указывая на иллюминатор. — С детства люблю на них смотреть. У меня на станции в спальне такой же иллюминатор, а здесь тяжело уснуть, не видя звёзд.
Ян кивнул, забывая, что девушка не может видеть в темноте, но отвечать вслух не хотелось.
— Мама меня совершенно не понимает. Боится, что я погибну, как отец.
Яндор перевёл взгляд на кудрявую макушку. Излучения от звёзд из иллюминатора с трудом хватало, чтобы осветить профиль девушки.
— Все родители беспокоятся за своих детей, — как можно нейтральнее ответил ей Шалорт. Хотя заботу своих родителей он тоже не мог понять. Они в один голос твердят, что любят его, что всё делают ради его блага. Юноша сжал кулаки, пока не почувствовал боль от впившихся в кожу ногтей.
— Но разве родители вправе указывать, с кем дружить?
— Ты из-за матери плакала? — Шалорт решил вывести на разговор Марусю. Видно было, что она хочет выговориться.
Девушка привычно зарылась руками в кудри и растрепала их, страдальчески замычав.
— Ну почему все решают, с кем мне общаться? Кто дал им право указывать мне? Что Лена, что парни, теперь вот мама подключилась.
Маруся тихо шептала, не глядя на манаукца, но столько в её голосе было боли, что Ян не удержался и погладил её по голове.
— Бывает, иногда кажется, что со стороны виднее, но это не всегда так. А по поводу дружбы, тут только тебе решать с кем дружить.
Маруся повернулась к нему, улыбаясь.
— А твои родители диктуют тебе что делать?
Ян кивнул, не считая нужным скрывать этот факт.
— Но я всё равно делаю так, как считаю нужным. Это моя жизнь, и они слишком многого не знают из того, что происходит со мной, поэтому не могут объективно принимать решения.
Девушка кивнула.
— А моя мама, оказывается, недолюбливает манаукцев. Я думала, это уже в прошлом. Восемь лет прошло, мир должен меняться. А вот как оказалось. Так что если вдруг, я не знаю, — девушка замялась и стала рассматривать свои руки. — Она, наверное, это так не оставит… — пробормотала Маруся, тяжело вздохнув.
— Она терпеть не может манаукцев? — помог ей Яндор, понимая, что девушке стыдно. Та кивнула, повернувшись к нему лицом. Рассеянный свет причудливо ложился на её лицо, но в этот миг Шалорт вдруг понял для себя одну простую истину. Он не хочет расставаться с таким другом.
— Я даже не догадывалась. А вот до неё донесли слухи и как прорвало. Требует вернуться домой. Представь себе, мне через два месяца будет восемнадцать, а я всё ещё должна слушаться мать. Надеюсь, она не сможет прилететь сюда и забрать мои документы.
Яндор вдруг понял, отчего Маруся в таком состоянии. Мать была опекуном и имела полное право забрать документы, и дочь в приказном порядке заставить вернуться
— А если покопаться в базе данных, — предложил он очень тихо, склоняясь к самому уху. — Прописать приложение к программе и простой командой…
Маруся замотала головой и, не дослушав, отказалась от идеи.
— Если кто-то узнает, что мы с тобой ползали в базе данных, то мы вылетим из академии. Они и проверять не будут, что конкретно мы хотели. Это прописано в договоре, который мы с тобой подписали при поступлении. Так что, надеюсь, мать просто остынет и успокоится. Я вообще считаю, что она не права. Предвзято относиться к людям только из-за их расовой принадлежности низко. Наши расы уже давно дружат.
— Марусь, к сожалению, это не так.