Открыла глаза, перевернулась на бок. Поймала локон и стала играть им, выпрямлять, накручивать на палец. Что делать мне, если мама заберёт документы? Даже если восстановлюсь в академию, когда достигну совершеннолетия, то упущу шанс стать капитаном этого крейсера. Может, умаслить её как-то? А как? Она ясно сказала не общаться с Шалортом. Тяжёлый выбор. Не общаться — значит предать его дружбу. А с ним так спокойно на звёзды смотрится. У меня никогда ещё не было такого друга, если только дедушка Эдвин.
Прикрыла глаза, чтобы не видеть зелёный, еле заметный свет аварийных стрелок, нарисованных внизу каждой стены. Мерный гул, тихие шаги в коридоре, а перед глазами яркий серп Нептуна. Тревога не давала покоя и я, дотянувшись до коммуникатора, написала сообщение Яну, в котором скинула статью, недавно найденную в сетях, о новейших разработках унжирских военных инженеров — лёгкий истребитель с разными скоростными режимами, способный стартовать с поверхности планеты сразу в гиперпространство. Правда, меня смущало, а что будет с теми, кто остался на этой планете, когда откроется гиперворонка, но, надо думать, рекламу придумали не сами инженеры, а пиарщики.
Ответ пришёл незамедлительно. Ян прислал статью о манаукском истребителе, который был больше по размеру и мог бы показать такую же скорость, как и новая унжирская модель. Я написала в ответном сообщении, что «мог бы» и подчеркнула это два раза. В итоге мы зацепились языками, от сообщений перешли к разговору и проговорили практически часа три. Потом я начала зевать, и Ян приказал спать. Сам отключился, но сообщение с пожеланием сладких снов прислал. Я улыбнулась, прочитала его пожелание раз пять, не понимая, что со мной не так. Другая, наверное, уже бы навыдумывала себе невесть что, ну а я точно знала, что он просто заботится обо мне и только.
Последний день перед экзаменом прошёл в какой-то суматохе. Он был выходным, для самостоятельной подготовки. Мама больше не звонила, и никто не пришёл и не выгнал меня из академии. Я очень обрадовалась, что мама остыла, но поговорить ей побоялась.
Студенты носились по академии как шальные, заседали в библиотеке, в столовой и комнатах особо одарённых. Например, в моей. Я не выдержала наплыва друзей, которых впервые видела, и сбежала в ангары, где встретилась с Яном, чтобы полетать и сбросить напряжение. Мы еще немного поспорили об истребителях, доказывая друг другу свою точку зрения.
Мне казалось, что я из-за нервотрёпки растеряю все знания. Яндор заметил это и предложил пообедать. В столовой мы, как всегда, разделились. Я подошла к Елене, которая даже во время обеда пыталась прослушать чьи-то лекции. Но стоило мне сесть под заинтересованные взгляды однокурсников, как подруга тихо шепнула мне:
— Скажи, мы с тобой дружим?
Я нахмурилась, не понимая, откуда ветер дует. Что-то впервые она задаёт подобный вопрос.
— Вроде до этого момента дружили, а что?
— А то, — ворчливо шепнула Елена, сгружая передо мной тарелки, которые принёс робот-официант. — Почему ты мне не сказала, что твой отец мафиози?
Зря я попыталась утолить жажду. Сок пришлось выплюнуть, чтобы не подавиться. Извинившись перед Анджеем, которому не посчастливилось сидеть напротив меня, протянула ему салфетки, гневно шепча Лене:
— Ты в своём уме? Какой ещё мафиози? Мой папа был капитаном…
— Да, да, это я уже слышала. Но мне тут по секрету рассказали, что это неправда. Ты мне подруга и я должна тебе верить. Но я подумала, а вдруг ты не могла об этом рассказать, поэтому и скрываешь.
Я села, еле сдерживая гнев. Вы послушайте её. Мой папа мафиози!
— Лен. Ещё раз услышу от тебя что-то подобное, обижусь. Мой папа Эмет Сандерс, он погиб на рубеже. И я горжусь им, понимаешь? Он до последнего спасал экипаж, он не покинул борт корабля, исполняя свой долг.
Лена опустила глаза, покраснела.
— Прости, — пробормотала она.
На мой комм вдруг пришло сообщение и разрядило обстановку. Я подняла руку и с удивлением оглянулась на Яндора, который сидел среди манаукцев через два стола от нас. Он попросил уточнить у Лены, кто конкретно рассказал ей про моего отца. Ян рукой показал, чтобы я пошевеливалась. Я же никак не могла понять, как он узнал, о чём мы разговаривали?
Толкнув Лену, спросила у неё то, что требовал Ян.