Я быстро переоделся, спросил о столовой – оказалось, что даже еще туда успеваю, – и, легкий, уверенный, довольный собой, направился ужинать.
Вот теперь точно вспоминаю, что было около восьми, – в восемь столовая закрывалась, я в нее успел, но тут же после меня дверь заперли.
За столами никого не было. На раздаче тоже никого. Но когда я позвал, из кухонной двери выпорхнула черненькая миловидная девушка. Улыбаясь, взяла у меня чеки…
Она была очень милая (студентка-практикантка?), черненькая, голубоглазая, с ямочками на щеках… И это тоже было, конечно, неспроста. Пионерский лагерь – давно, давно… – и тоже черненькая, тоже голубоглазая девчушка, похожая на эту, с такими же ямочками, с такой же вот точно улыбкой…
Ошеломленный, очарованный, размягченный, я сел за стол и, хотя с аппетитом уплетал свой ужин, все же лихорадочно соображал, что нужно мне теперь немедленно сказать и сделать. Пригласить купаться?… Да, именно! Работа у нее ведь закончилась, день жаркий, река совсем рядом… Стоило только подумать так – и вот мы уже с ней на берегу Оки, любимой моей реки, вот мы весело приближаемся к воде – никого нет поблизости, пляж пустынен в это позднее время, хотя солнце еще не село, его желтые блики сверкают на быстрой воде, золотят нашу загорелую кожу. Да-да, летят во все стороны брызги, звенят наши молодые голоса, мы плаваем, борясь с течением, наконец, искупавшись, выходим – легкость, прохлада, чувство свежести, капли на нашей коже… А потом мы уже в лодке, плывем по Оке, солнце садится, тихо и спокойно кругом…
Когда я наконец отвлекся от своих пылких фантазий и посмотрел в ту сторону, где только что была девушка, ее там не оказалось. Выставив все, что мне полагалось по чекам, милое создание упорхнуло и не появлялось больше – потому конечно же, что я ведь и был тем последним посетителем, после которого можно идти домой. Увы, увы…
Вместо девушки в зале появилась женщина с тряпкой и принялась вытирать столы, потом старушка уборщица вышла с ведром и начала мыть пол. А я посидел с минуту, грустно посмеиваясь над собой, вздохнул печально, но затем бодро встал, узнал у старушки, в котором часу открывается столовая завтра, с оптимизмом проследовал через зал к выходу, спустился по темной деревянной лестнице, распахнул дверь на улицу и – зажмурился.
Меня ждала освещенная ярким заходящим солнцем Таруса.
Намечая маршрут, я нарочно, выбрал путь через Тарусу, потому что много слышал о ней. Я понимал, что такой человек, как Паустовский, не стал бы так восхищаться этим маленьким городком, если бы он был того не достоин. И все же я немного боялся разочарования, которое так часто бывает, когда мы многого ждем. Но тут о разочаровании не могло быть и речи…
Сначала была площадь, маленькая площадь с заколоченным почему-то Домом культуры, много приветливых, оживленных людей. «Где здесь купаются, не скажете ли? Как пройти к Оке?» – мои вопросы. Наконец дорога под уклон, старые иссохшие лодки вверх днищами на обочинах. Внизу – Ока… Игрушечная отсюда пристань, неподвижные лодочки с рыбаками, пологий противоположный берег, лес.
– Скажите, где же здесь все-таки купаются?
– Вон на той стороне, городской пляж. Там лучше всего, песок.
– Ну, а как туда перебраться?
– На лодке. Вон, у пристани лодочник.
Когда я, торопясь, обратился к лодочнику, здоровенному парню в тренировочном костюме, он критически осмотрел меня и спросил:
– Сам-то грести можешь?
– Конечно, могу.
– Ну и бери лодку, вон она. Отвяжи и бери, потом на место поставишь.
Уже выплыв на середину, дрожа от сдерживаемой радости – вот ведь везение! – я все еще посматривал на лодочника, все боялся, что он передумает, крикнет, что я, мол, не так гребу или что лодка ему спешно понадобилась, но он и не глядел в мою сторону. Ни документов не взял, ни денег…
Как в светлом детском сне, плавал я на лодке вдоль противоположного берега, купался в теплой вечерней воде, перевез какого-то парня через Оку, потом двух отдыхающих из тарусского дома отдыха. Это были, видимо, муж и жена, пожилые, и муж спросил у меня, как там в Москве, давно ли оттуда. Я сказал, что был в Москве только сегодня, и сам поразился этому простому факту, – казалось, уже так много времени прошло с тех пор. С кем-то еще разговаривал, перевозил кого-то… Потом привязал лодку на место, темнело, лодочника не было поблизости.