Диззиг рыкнул что-то в ответ, но тут ИскИн механическим женским голосом возвестил:
— Транспортный корабль планеты Фаттхилль просит разрешения на аварийную посадку. Был атакован пиратами. Повреждение корабля — тридцать пять процентов, отказ одного двигателя. Есть жертвы. Ориентировочное время входа в посадочный коридор “Питси”— через сорок пять минут.
Диззиг, в последний раз кинув злой взгляд на Мая, запрыгнул в кресло и принялся вбивать в систему данные для построения траектории посадки.
“Блин, и кто его в смену выпускал? Слепой в респираторе?” — Май покачал головой и развернулся на выход.
Первым делом после окончания смены Май двинулся к Зоуи, и дело было даже не в том, что от голода уже сводило желудок. Не нравился ему настрой этого алкаша-кохина. Если его бредовую идею подтвердит ещё парочка работников станции (а собутыльники Диззига впишутся за него по-любому), то душку Зоуи точно выкинут с “Питси”. Май, увидев, как добродушно и светло улыбается повариха каждому пришедшему на ужин, возмутился про себя: “Кто вообще может подумать, что она ворует?! Да вся база за неё горой встанет!”
— Как делишки, Зоуи? — как можно беспечнее спросил Май, пристально всматриваясь в её лицо.
— С чего такой интерес, Май? — её улыбка стала ещё шире. Как ей это удаётся - дотягивать углы губ почти до ушей?..
— Слухи нехорошие ходят…
Зоуи, буквально на секунду став серьёзной, снова заулыбалась:
— Слухи так и останутся слухами, поверь мне, Май. — Она словно невзначай накрыла его ладонь своей рукой. — Не родился ещё тот кохин, который сможет тягаться с Зоуи.
“Значит, она уже в курсе”. Май кивнул и улыбнулся в ответ, повариха одобрительно похлопала его по руке и отошла к следующему в очереди.
Хоть и успокоила его Зоуи, но настроение всё равно было ни к чёрту. Как вообще можно работать с таким уродом? Ни доверия, ни уважения к Диззигу Май не испытывал, о симпатии и говорить нечего. Шёл, задумавшись, по нескончаемым коридорам базы, больше напоминающим какой-то лабиринт, и сам не понял, как очутился перед огромным во всю стену смотровым окном верхней палубы жилого корпуса. Облака низко и плотно висели над станцией, ветер в бешенстве кидал в стекло крупные снежинки, усугубляя и без того паршивую из-за сумерек видимость. Май следил, как из плотного облачного тумана выплывает огромный транспортник, судя по густому валящему сбоку дыму, тот самый, пострадавший от пиратов. Таких кораблей ему видеть ещё не приходилось. Интересно, для чего служат эти огромные жёлтые шары, разбросанные по всему корпусу?
— Мечтаешь?
Низкий голос рядом заставил Мая вздрогнуть и отступить на шаг в сторону. Гамильтон стоял рядом, глубоко засунув руки в карманы своего лётного комбинезона, и с усмешкой смотрел на него.
— Да вот… корабль с Фаттхилль… никогда не видел.
Блин, стрёмно, заикается перед этим лётчиком, как девочка. Хорошо хоть не видно, что сердце забилось часто-часто в волнении от случайной встречи. Май демонстративно уставился в окно, показывая свою заинтересованность в предстоящей посадке огромного транспортника, надеясь, что Гамильтон свалит и оставит его одного. Корабль, заметно кренясь на один бок, стал разворачиваться вокруг своей оси.
— Куда?.. — выдохнул Май, почти прилипнув щекой к холодному стеклу.
Угол разворота хоть и был небольшим, но если его не убрать, то огромная махина, нарушив заданную траекторию, просто не впишется в посадочный коридор и заденет носом высотку гостиницы.
— Яркий май, ты чего?
— Он не вписывается. — Маю в этот момент было всё равно на глупую кличку, в устах Гамильтона звучащую как-то волнующе, и на его тяжёлую руку на своём плече. — Если не выровняет крен, снесёт на хер…
Не договорив, сорвался в навигационную рубку, пока бежал, не переставал считать секунды, прикидывая, сколько реального времени у него есть, чтобы успеть исправить ситуацию. Ну или хотя бы минимизировать жертвы. “Долбанный кохин! Накатаю рапорт, пусть этого алкаша спишут за халатность! Нет, под трибунал отдадут!” Бежал так быстро, что в ушах ветер свистел не хуже, чем на улице, резинка слетела, волосы рассыпались по спине, лезли в глаза, но скорости Май не сбавлял.
Влетел в рубку, чуть не врезавшись грудью в кресло перед мониторами. Диззиг, побледневший до светло-серого, при стандартном цвете кожи “мокрый асфальт”, хлопал своими безресничными веками и судорожно водил трёхпалыми руками по сенсорной панели навигационной системы.