Мардохей
Меня гордец Аман оговорил по злобе.
И если ты сейчас, за жизнь мою моля,
Не поспешишь к царю, я кончен, мне петля.
Эсфирь
Мой милый, я всегда помочь тебе готова,
Но пред лицо царя никто не вхож без зова.
И если кто к нему непрошеный проник,
Ты знаешь сам, — тот мертв! Ты пошутил, старик.
Мардохей
О несравненная, тебе-то нет заботы:
Никто не устоит, узрев твои красоты.
А ежели закон наворотил угроз,
Так это, чтоб к царю не все совали нос.
Эсфирь
Пусть не казнят меня, но, друг мой, и доныне
Все помнят хорошо падение Астини.
Мардохей
Ужели же тебе не дороги друзья?
Эсфирь
Какая польза в том? Погибнем ты и я.
Мардохей
Спаси мой старый век, семейство, честь и злато!
Эсфирь
И рада бы душой, да только страшновато.
Мардохей
Я вижу — я стучусь в бесчувственную дверь.
Так вот, как ты меня благодаришь теперь!
Тебя я воспитал от самого рожденья,
Наставил в тонкостях речей и обхожденья.
Ты милостей царя лишилась бы давно
И было б сердце в нем давно охлаждено,
Тебя за резкий нрав сто раз бы он отставил,
Когда б я не внушал тебе любовных правил.
Твое могущество возникло чрез меня
И мною держится до нынешнего дня.
Эсфирь
Да, ты мне помогал во всем, всегда и всюду,
И если ты умрешь, я это не забуду.
Мардохей
О, если б умереть за край своих отцов!
Но я же гибну зря от этих подлецов.
И вот под солнышком, среди пустой равнины,
Под снегом и дождем висят мои седины!
И вот, как лакомство, чтоб коротать досуг,
Бродяги-вороны клюют мой сладкий тук!
И вот, иссохшие и голые, как трости,
При всяком сквознячке побрякивают кости!
Страшилище другим, стыд самому себе,
Хула Израилю и что, скажи, — тебе?
Эсфирь
Конечно, плач и скорбь! Но я найду уловки,
Чтобы поменьше ты болтался на веревке;
И, умастив твой труп, заботясь и любя,
Я с должной честию похороню тебя.
Мардохей
Напрасно будешь ты рыдать над верным другом!
Уж он не явится, как встарь, к твоим услугам,
С мошной, которую так жадно ты брала,
На рынке или в зернь все промотав дотла,
С жемчужной ниткою, с обновкой шелестящей:
Ты узришь дух пустой, тебе, для муки вящей,
Несущий видимость сокровищ и монет.
Ты хочешь их схватить, и вот уже их нет.
Эсфирь
А знаешь что, мой друг? Ты должен на прощанье
Попомнить и меня в духовном завещанье.
Мардохей
Я так и сделал бы, как дань твоей красе!
Но деньги у меня конфисковали все.
Боюсь, — и с братьями моими то же будет!
Кто на безденежье тебя деньгами ссудит?
Торговля упадет, и все те лягут в гроб,
Кто контрабандою снабжал твой гардероб.
Не будут и рабынь прельщать твои новинки;
Придется то носить, что есть на местном рынке.
И превратишься ты, лишенная всего,
В невольницу царя и челяди его!
Эсфирь
Зачем так говорить? Ну, как тебе не стыдно!
Когда придет беда, тогда и будет видно.
(Плача.)
И это будет так?
Мардохей
Как я сказал, точь-в-точь!
Эсфирь
Что ж делать?
Мардохей
Нас спасти!
Эсфирь
Ах, убирайся прочь!
Нет, я хотела бы…
Мардохей
Ты не договорила.
Что ты хотела бы?
Эсфирь
Чтоб все иначе было!
(Уходит.)