Газеты были московские и киевские, а также коммунистические польские, которые часто пересылал в Березов брат Галана Иван, который оставался во Львове…» Все большее и большее число крестьян, рабочих и интеллигентов под влиянием агитации Галана обращали свои взоры к Востоку, вступали в борьбу за установление на Западной Украине социалистического строя.
И. О. Березовская, работавшая тогда в Нижнем Березове учительницей, имела радиоприемник, и Галан не преминул воспользоваться этим обстоятельством. «Мы выбирали такое время, когда никого из чужих не было в хате и поблизости на улице, и включали Москву, Киев. — Для Березовской это незабываемые воспоминания. — Сама я не догадалась этого сделать. О передачах из СССР мне сказал Галан. Как тогда блестели у него глаза! С каким вниманием слушал он эти передачи! А потом сам рассказывал о Стране Советов. Раньше я читала о Советском Союзе в буржуазных газетах. Но вся эта писанина была брехливой. Первое правдивое слово о Советском Союзе я услышала от Галана. Такие задушевные разговоры он вел не только со мной. Он умел говорить с людьми, и ему верили».
Полицейская слежка за Галаном выливалась подчас в довольно курьезные формы и обстоятельства. Однажды Ярослав остановил крестьянина, только что вернувшегося из города.
— Что нового в городе, дружище?
— Всего помаленьку, пан. — Крестьянин воровато оглянулся и, убедившись, что их никто не подслушивает, добавил: — Есть тут у меня одна хорошая газетка. Не почитали бы?
— Почему же не почитать. Можно. Особенно если, как ты говоришь, газета хорошая.
Яков, так звали крестьянина, протянул Ярославу сложенный в четвертушку листок. Развернув его, Галан ахнул. В его руках был номер «Сельроба». В том, что это не подделка, сомнений не было. Через всю первую, почти сплошь белую страницу шла знакомая по «Викнам» надпись: «Конфисковано».
— А это здорово, Яков!.. Обрадовал ты меня. Выходит, в Нижнем Березове есть стоящие люди, раз такую газету сюда доставляют. Полиция ведь узнает — за такие дела по головке не погладят. Хороший ты человек, Яков…
Совсем неожиданно для Галана тот сразу как-то сник и обмяк.
— Что с тобой?
— Ничего, — выдавил Яков. — Только я не могу… Я должен сознаться вам… Меня подослал к вам Шиманский.
— Заместитель начальника полиции в Среднем Березове?
— Он самый…
— А что, собственно, ему от меня нужно?
— Велел мне ругать при вас Польшу, а самому слушать, что вы будете говорить.
— Ну и что же ты ее не ругаешь? — Уже с любопытством Галан рассматривал Якова.
— Не могу идти против совести… Хотя Шиманский и всучил мне один злотый. Чтобы мы со старухой брынзы купили… Голодали мы, — пояснил он подавленно.
— Да, сложная история, — нахмурился Галан. — Как же нам теперь с тобой быть, а?..
— Не знаю…
— И я не знаю… А в общем, можешь кое-что доложить Шиманскому.
— Что доложить?
— Знаешь старую корчму недалеко от моего дома?
— Знаю.
— Так вот можешь сказать пану, что Галану известно, что там его шпики устроили пункт для наблюдения за мной. Пусть поищут новое место… — Галан расхохотался. — Ну, а теперь бувай здоров!.. А за честность — спасибо!..
Находясь в Нижнем Березове, Галан зорко следил за провокаторской работой националистической агентуры, проникшей в ряды горновцев, во главе которой стал К. Яран, и продолжал борьбу с нею. Через многочисленных корреспондентов писатель получал подробную информацию о положении дел во Львове, Станиславе, Коломне, Перемышле и других городах. Брат, проживавший в это время во Львове, помогал Галану: пересылал ему газеты, журналы, письма, информировал о политической борьбе в городе. Галан неоднократно просит брата выяснить возможность издания новой, революционной газеты, но в условиях ожесточенного наступления реакции такое издание осуществить так и не удалось.
А группа К. Ярана продолжала между тем свою раскольническую работу. Прикрываясь именем горновцев, члены этой группы протаскивали в своих писаниях национализм, оплевывали Советский Союз, травили революционное ядро викновцев.
Летом 1934 года группа Ярана сделала новый провокационный шаг. Обманным путем получив у ряда прогрессивных писателей их рукописи и объединив их со своими писаниями, она издала во Львове альманах, где открытая фашистская и националистическая пропаганда маскировалась именем «Горно», известного трудящимся массам Галиции как революционное литературное объединение. Необходимо было дать отпор провокаторам, разоблачить их перед общественностью Западной Украины и в первую очередь перед рабочими и крестьянами.