88 Эту историю рассказывает Снорри Стурлусон в «Саге об Олаве Святом», входящей у «Круг земной» (Круг земной. С. 202–203; Джаксон. 2. С. 71–72). Хронология событий здесь и далее приводится по Т. Н. Джаксон (Джаксон. 2. С. 19–20; см. также: Назаренко А. В. О русско-датском союзе… С. 184–186).
89 Здесь и далее, в основном, по Снорри Стурлусону: Джаксон. 2. С. 73–74; Круг земной. С. 233.
90 Круг земной. С. 238, 229. Эта же разница между Ингигерд и Астрид подчеркивается и в так называемой «Красивой коже», сборнике саг, составленном в первой половине XIII в. (Джаксон. 2. С. 51). Впрочем, Адам Бременский утверждал, что и матерью Ингигерд была «славянская девушка из ободритов», т. е. вторая жена Олава Астрид (надо полагать, та самая «рабыня-вендка», которую подразумевают скандинавские саги) (Свердлов М. Б. Латиноязычные источники… С. 138).
91 Любопытно, что Г. В. Глазырина пришла к выводу о недостоверности сообщения Снорри Стурлусона о передаче Ладоги Ингигерд, поскольку, по ее мнению, ни в Швеции, ни на Руси до конца XII в. женщины не имели права владения и распоряжения землей (при том что, согласно терминологии, использованной Снорри Стурлусоном, Ингигерд получила Ладогу именно в качестве личного дара) (Глазырина Г. В. Свадебный дар Ярослава Мудрого шведской принцессе Ингигерд (к вопросу о достоверности сообщения Снорри Стурлусона о передаче Альдейгьюборга / Старой Ладоги скандинавам) // Древнейшие государства Восточной Европы. 1991 г. М., 1994. С. 240–244). Но этот вывод, по-видимому, не имеет отношения к вопросу о достоверности факта передачи Ладоги скандинавам вообще.
92 Сообщение так называемой «Легендарной саги об Олаве Святом» (Джаксон. 2. С. 43).
93 Джаксон. 2. С. 74–75; Круг земной. С. 234–235.
94 А. В. Назаренко выдвинул гипотезу, согласно которой к тому же 1018/19 г. относится и заключение русско-датского союза, прямо направленного против Польши и скрепленного предполагаемым браком сына Ярослава Ильи и сестры короля Кнута Маргарет-Эстред (см.: Назаренко А. В. О русско-датском союзе… С. 167–190). О браке сестры датского короля с неназванным по имени «сыном короля Руси» сообщает Адам Бременский. Согласно его же сообщению, Эстред-Маргарет была замужем еще два раза — за нормандским графом Рикардом II (или, по версии французского хрониста 40-х гг. XI в. Рауля Глабера, за его сыном Робертом Дьяволом, кстати говоря, отцом знаменитого Вильгельма Завоевателя) и за датским ярлом Ульвом; этот последний брак был, по-видимому, единственным продолжительным и дал по крайней мере троих сыновей, в том числе будущего датского короля Свейна Эстредсена. Какое место занимал «русский» брак Эстред, не известно, т. е. он мог относиться к любому временному отрезку в рамках 1014–1035 гг. (время правления Кнута в Англии, а затем и в Дании). М. Б. Свердлов полагал, что «русский» брак мог быть первым для Эстред, и датировал его 1014–1015 гг.; мужем Эстред он считал одного из сыновей Владимира Святославича, предположительно Бориса или Глеба (Свердлов М. Б. Дания и Русь в XI в. // Исторические связи Скандинавии и России IX–XX вв. Л., 1970. С. 83–85; некоторые дополнительные соображения в пользу кандидатуры Глеба см. в прим. 31 к гл. 4). А. В. Назаренко допускает три возможных варианта: либо этот брак состоялся около 1018/19 г., либо примерно в 1026 г., либо после 1026/27 г. (расчеты основаны на приблизительном определении времени двух других замужества Эстред, так же точно не датированных). Последние две возможности отвергаются исследователем на том основании, что «около 1025–1028 гг. на Руси не было „сына короля“, который годился бы в мужья примерно 25-летней Эстред… старший из Ярославичей — Владимир был тогда еще совершенным дитятей». Остается первая возможность (брак около 1018/1019 г.): «в таком случае в качестве предполагаемого мужа Эстред в расчет может приниматься только кто-то из Ярославичей; древнерусские источники предлагают единственную кандидатуру — новгородского князя Ильи Ярославича».
Построения автора, как мне представляется, базируются на очень шатком фундаменте. Во-первых, неверно, будто в 20-е гг. XI в. на Руси не было подходящих кандидатур на гипотетическую роль мужа датской принцессы. Так, например, в источниках упоминается князь Евстафий Мстиславич, сын тьмутороканского (а с 1024 г. черниговского) князя Мстислава Владимировича. Во-первых, А. В. Назаренко достаточно произвольно сужает первую из предложенных им хронологических возможностей для «русского» брака до 1018/1019 г. Следуя его собственной логике, можно говорить о 1014–1018/1019 гг. В таком случае и кандидатура Ильи оказывается не единственной. Так, теоретически нельзя исключать возможность брака Эстред с кем-то из Владимировичей (например, с теми его сыновьями, о которых нам ничего не известно из древнерусских источников, — Судиславом, Станиславом или Позвиздом); или, например, с возможным сыном Святополка (Святополк вступил в брак с Болеславной около 1013 г., но уверены ли мы в том, что этот брак был первым и что у 35-летнего князя не могло быть относительно взрослого сына?); или с Брячиславом Полоцким и т. д. На мой взгляд, вообще принципиально неверно подгонять те или иные сведения о брачных союзах русских князей, содержащиеся в иностранных источниках, под очень ограниченный набор известных нам имен русских князей X–XI вв. Так, например, имя Ильи Ярославича стало известно нам лишь случайно — из списка новгородских князей; летопись же его не знает. А сколько еще таких имен могло быть упущено в летописном изложении событий?!