25 Никольский Н. К. О древнерусском христианстве // Русская мысль. 1913. Кн. 6. С. 13–14; и др.
26 Ср. Данилевский И. Н. Эсхатологические мотивы в Повести временных лет. С. 210 (со ссылкой на Геннадиевскую Библию 1499 г.: «Проповесть ся сие Евангелие Царствия по въсей въселеннеи въ сведетельства въсемь языкомь. И тогда приидеть кончина»).
27 БЛДР. Т. 1. С. 52–57 (перевод диакона Андрея Юрченко); ср.: Розов Н. Н. Из творческого наследия русского писателя XI в. Илариона // Dissertationes slavicae. Acta Universitates Szegediensis de Atilla Jozsef. Szeged, 1975. T. 9–10. P. 115–155.
28 Срезневский В. И. Память и похвала князю Владимиру и его Житие по сп. 1494 г. // Записки Имп. Академии наук по ист. — фил. отделению. Т. 1. № 6. СПб., 1897. С. 6.
29 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 151–153.
30 ПСРЛ. Т. 41. С. 56.
31 Поздняя афонская традиция, возникшая, по-видимому, не ранее XVIII–XIX вв., утверждает, что произошло это в Есфигменском Вознесенском монастыре. В середине XIX в. в нем была построена часовня в честь преподобного; называлось и имя вероятного наставника преп. Антония в иноческой жизни — старец Феоктист. Однако никаких исторических оснований это предание, по-видимому, не имеет (см.: Папулидис К. К. Из истории отношений Киево-Печерского монастыря и Афона: преподобный Антоний Печерский. История и предания // Byzantinorussica / Византиноруссика. № 1. М., 1994. С. 157–160).
32 «Сказание, что ради прозвался Печерский монастырь» (или «Сказание о начале Печерского монастыря»), читающееся в «Повести временных лет» под 1051 г.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 155–160.
33 Позднейшие печерские источники совершенно иначе, нежели летописное «Сказание о начале Печерского монастыря», излагают историю преп. Антония. Согласно той версии «Сказания», которая читается в так называемой Кассиановской 2-й редакции Киево-Печерского патерика (составленной в 1462 г. печерским уставщиком Кассианом), Антоний дважды покидал Русь и отправлялся на Афон: первое путешествие отнесено ко времени князя Владимира Святославича; вернувшись после пострижения в Киев, Антоний вселяется в пещеру, «юже беша ископали варязи». Вскоре, после начавшейся смуты, Антоний, «видя таково кровопролитие… пакы бежа в Святую Гору»; окончательно он возвращается на Русь после поставления Илариона, и далее текст «Сказания» практически совпадает с летописным (Патерик. С. 16–17 и след.). Еще более поздняя печерская традиция уточнила датировки обоих путешествий Антония. Согласно Густынской летописи, первый раз он вернулся на Русь в 1013 г., в 1017 г. удалился вновь на Афон, а окончательно возвратился в Киев в 1027 г. (ПСРЛ. Т. 40. С. 48–49, 52). В позднейших списках печерских игуменов начало подвигов Антония датировано 1012 г., а 1032 г. — уже игуменство Варлаама (Патерик. С. 210). В Кассиановских же редакциях Патерика (1-й, 1460 г., и 2-й) появляется еще одна дата, подтверждающая раннее возникновение обители: в Житии Феодосия, входящем, как известно, в большинство редакций Патерика, проставлена дата пострижения Феодосия, отсутствующая в более ранних редакциях, — 1032 г. (Там же. С. 29).
После работ А. А. Шахматова «ранняя» версия происхождения монастыря признается сознательным тенденциозным искажением начальной печерской истории, восходящим к несохранившемуся Житию преп. Антония, которое было известно еще в XIII в (на него есть ссылки в Патерике), но позже затерялось: по мнению исследователя, в Кассиановской переработке «Сказания о начале Печерского монастыря» использовано именно Житие Антония, причем «Сказание» в этом виде представляет собой более раннюю переделку первоначального текста, нежели тот его вид, который дошел до нас в летописи. См.: Шахматов А. А. Киево-Печерский патерик и Печерская летопись // Известия Отделения русского языка и словесности. Т. 2. Кн. 3. СПб., 1897. С. 818–827; Он же. Житие Антония и Печерская летопись // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. 316. СПб., 1898. С. 124–133; Он же. Разыскания… С. 265–275 (правда, при редактировании тех же «Разысканий…» Шахматов признал, что Кассиан пользовался не Житием Антония и не гипотетической Печерской летописью, также не дошедшей до нас, но лишь выписками из Жития Антония, содержащимися в известных и дошедших до нас сочинениях — посланиях Симона и Поликарпа из Киево-Печерского патерика (см. с. 273, прим. 1) — это, конечно, сильно ослабляет аргументацию исследователя). Однако один из основных постулатов гипотезы А. А. Шахматова был по существу опровергнут С. А. Бугославским, показавшим, что текст «Сказания о начале Печерского монастыря» в летописной статье 1051 г. — первичный и, вероятно, близкий к первоначальному авторскому (Бугославский С. А. К вопросу о характере и объеме литературной деятельности преп. Нестора // Известия Отделения русского языка и словесности Имп. Академии наук. Т. 19. Кн. 3. СПб., 1914. С. 153–160). Более того, текстологический анализ различных памятников позволяет сделать вывод об отсутствии какого-то определенного письменного источника, из которого могли быть сделаны добавления в текст «Сказания» по Кассиановской 2-й редакции: речь идет даже не о вставках в первоначальный летописный текст, а лишь о перемещениях внутри летописного текста (подробнее см. об этом: Карпов А. Ю. Когда возник Киевский Печерский монастырь? // Очерки феодальной России. Вып. 1. М., 1997. С. 10–14 и след.). Возможно, распространение «Сказания» — плод самостоятельного творчества Кассиана, использовавшего устные предания, занесенные в Киев непосредственно с Афона, насельники которого во второй половине XV в. были чрезвычайно заинтересованы в усилении связей с православной Русью (см.: Абрамович Д. И. Исследование о Киево-Печерском патерике как историко-литературном памятнике. СПб., 1902. С. 94–95); возможно, у Кассиана был предшественник, который еще до него выполнил всю редакторскую работу, в том числе разбил цельный рассказ о путешествии Антония на Афон и его возвращении в Киев на две части и перенес первую из них на несколько десятилетий вперед.