Но Ярослав ожидал только возраста сыновей, чтобы вновь подвергнуть государство бедствиям удельного правления. Женатый на Ингигерде, или Анне, дочери шведского короля Олофа, которая получила от него в вено город Альдейгабург, или Старую Ладогу, он был уже отцом многочисленного семейства. Как скоро большому сыну его, Владимиру, исполнилось шестнадцать лет, великий князь отправился с ним в Новгород и дал ему сию область в управление. Здравая политика, основанная на опытах и знании сердца человеческого, не могла противиться действию слепой любви родительской, которое обратилось в несчастное обыкновение.
Узнав о набеге печенегов, он спешил из Новагорода в южную Россию и сразился с варварами под самыми стенами Киева. Варяги, всегдашние его помощники, стояли в средине; на правом крыле — граждане киевские, на левом — новогородцы. Битва продолжалась целый день. Ярослав одержал победу, самую счастливейшую для Отечества, сокрушив одним ударом силу лютейшего из врагов его. Большая часть печенегов легла на месте; другие, гонимые раздраженным победителем, утонули в реках; немногие спаслися бегством, и Россия навсегда освободилась от их жестоких нападений. В память сего знаменитого торжества великий князь заложил на месте сражения великолепную церковь и, распространив Киев, обвел его каменными стенами; подражая Константинополю, он назвал их главные врата Златыми, а новую церковь — Святою Софиею Митрополитскою, украсив ее золотом, серебром, мусиею и драгоценными сосудами. Тогда был уже митрополит в нашей древней столице, именем Феопемпт — вероятно, грек, который, по известию Нестора, в 1039 году вновь освятил храм Богоматери, сооруженный Владимиром, но поврежденный, как надобно думать, сильным киевским пожаром 1017 года. Ярослав начал также строить монастыри: первыми из них были в Киеве монастырь Св. Георгия и Св. Ирины. Сей государь, по сказанию летописца, весьма любил церковные уставы, духовных пастырей и в особенности черноризцев, не менее любил и книги божественные; велел переводить их с греческого на славянский язык, читал оные день и ночь, многие списывал и положил в церкви Софийской для народного употребления. Определив из казны своей достаточное содержание иереям, он умножил число их во всех городах и предписал им учить новых христиан, образовать ум и нравственность людей грубых; видел успехи веры и радовался, как усердный сын церкви и добрый отец народа.
Ревностное благочестие и любовь к учению книжному не усыпляли его воинской деятельности. Ятвяги были побеждены Владимиром Великим; но сей народ, обитая в густых лесах, питаясь рыбною ловлею и пчеловодством, более всего любил дикую свободу и не хотел никому платить дани. Ярослав имел с ним войну; также с литовцами, соседями полоцкого или туровского княжения, и с мазовшанами, тогда независимыми от государя польского. Сын Великого князя, Владимир, ходил с новогородцами на ямь, или нынешних финляндцев, и победил их; но в сей земле, бесплодной и каменистой, воины его оставили всех коней своих, бывших там жертвою мора.
В. П. Верещагин. Великий князь Ярослав I Мудрый. «История Государства Российского в изображениях державных его правителей». 1891
Предприятие гораздо важнейшее ознаменовало для нашей истории 1043 год. Дружба великих князей с императорами, основанная на взаимных выгодах, утвердилась единством веры и родственным их союзом. С помощию россиян шурин Владимиров завоевал не только Тавриду, но и Болгарию, они сражались под знаменами империи в самых окрестностях древнего Вавилона. Летописцы византийские рассказывают, что чрез несколько лет по кончине Св. Владимира прибыл на судах в гавань цареградскую какой-то родственник его; объявил намерение вступить в службу императора, но тайно ушел из пристани, разбил греков на берегах Пропонтиды и вооруженною рукою открыл себе путь к острову Лимну, где самский наместник и воевода солунский злодейским образом умертвили его и 800 бывших с ним воинов. Сие обстоятельство не имело никаких следствий: купцы российские, пользуясь дружественною связию народа своего с империею, свободно торговали в Константинополе. Но сделалась ссора между ими и греками, которые, начав драку, убили одного знаменитого россиянина. Вероятно, что Великий князь напрасно требовал удовольствия: оскорбленный несправедливостию, он решился наказать греков; поручил войско мужественному полководцу, Вышате, и велел сыну своему, Владимиру, идти с ним к Цареграду. Греция вспомнила бедствия, претерпенные некогда ею от флотов российских — и послы Константина Мономаха встретили Владимира. Император писал к нему, что дружба счастливая и долговременная не должна быть нарушена для причины столь маловажной; что он желает мира и дает слово наказать виновников обиды, сделанной россиянам. Юный Владимир не уважил сего письма, отпустил греческих послов с ответом высокомерным, как говорят византийские историки, и шел далее. Константин Мономах, приказав взять под стражу купцов и воинов российских, бывших в Цареграде, и заключив их в разных областях империи, выехал сам на царской яхте против неприятеля; за ним следовали флот и конница берегом. Россияне стояли в боевом порядке близ фара. Император вторично предложил им мир. «Соглашаюсь, — сказал гордый князь новогородский, — ежели вы, богатые греки, дадите по три фунта золота на каждого человека в моем войске». Тогда Мономах велел своим готовиться к битве и, желая заманить неприятелей в открытое море, послал вперед три галеры, которые врезались в средину Владимирова флота и зажгли греческим огнем несколько судов. Россияне снялись с якорей, чтобы удалиться от пламени. Тут сделалась буря, гибельная для малых российских лодок; одни исчезли в волнах, другие стали на мель или были извержены на берег. Корабль Владимиров пошел на дно; некто Творимирич, один из усердных чиновников, спас князя и воевод Ярославовых, взяв их к себе в лодку. Море утихло. На берегу собралось 6000 россиян, которые, не имея судов, решились возвратиться в Отечество сухим путем. Главный воевода Ярославов, Вышата, предвидя неминуемую для них опасность, хотел великодушно разделить оную и сошел на берег, сказав князю: «Иду с ними; буду ли жив, или умру, но не покину достойных воинов». Между тем император праздновал бурю как победу и возвратился в столицу, отправив вслед за россиянами флот и два легиона. 24 галеры греческие обогнали Владимира и стали в заливе: князь пошел на них. Греки, будучи со всех сторон окружены неприятельскими лодками, сцепились с ними и вступили в отчаянный бой. Россияне победили, взяв или истребив суда греческие. Адмирал Мономахов был убит, и Владимир пришел в Киев со множеством пленных… Великодушный, но несчастный Вышата сразился в Болгарии, у города Варны, с сильным греческим войском: большая часть его дружины легла на месте. В Константинополь привели 800 окованных россиян и самого Вышату; император велел их ослепить!