Из клада, найденного в Померании.
Говоря о перипетиях русской смуты 1015- 1019 годов и о последующих событиях, мы совершенно упустили из вида южную окраину Древнерусского государства - отдаленное Тьмутороканское княжество, которым правил младший брат Ярослава, князь Мстислав Владимирович. Сделали мы это намеренно, ибо история русской Тьмуторокани во второй половине 10-х - первой половине 20-х годов XI века протекала совершенно обособленно от истории Киевского государства. После смерти Владимира Святого всякие связи между его сыном Мстиславом и прочими русским князьями, по-видимому, совершенно распались. Мстислав не вмешивался в кровопролитную войну, унесшую жизни по меньшей мере четырех его братьев. Его собственное княжество, расположенное на небольшом ограниченном пространстве Таманского полуострова и дельты Кубани («Тьмутороканского острова», по выражению древнерусского книжника) и отеленное от остальной Руси бескрайней и чужой Степью, жило в эти годы своей особой жизнью, постепенно превращаясь в один из важных узлов восточноевропейской политики. Это был совершенно особый мир со своими традициями, своими проблемами, своими устоявшимися международными связями. Тьмуторокань, древний хазарский город, который сами хазары называли С-м-к-р-ц, или Самкуш, а византийцы - Матарха, или Таматарха (отсюда русское Тьмуторокань), была населена людьми самых разных верований и языков, и русские отнюдь не составляли в нем большинство. Здесь жили греки, евреи, славяне, остатки прежнего хазарского и булгарского населения («хазары», как именует и летописец), а также представители местных адыгских племен, которых русские называли касогами. Правители Тьмуторокани должны были ощущать себя не столько русскими князьями, сколько наследниками более древней власти хазарских каганов - а этот титул в дипломатической практике того времени стоял значительно выше княжеского и едва ли не приравнивался к императорскому. (Не случайно каганами именовали себя и правители Киевской Руси - но именно исходя из факта обладания «Хазарией» - Тьмутороканью.)
Логика исторического процесса развела Ярослава и Мстислава по разным углам Киевского государства, на долгие десятилетия отделила друг от друга. Один правил на севере, в Новгороде, другой - на юге, за пределами собственно Руси. Они, конечно, ни на минут не забывали о существовании друг друга, но пути и до времени не пересекались между собой. Однако та же логика исторического процесса с неизбежностью влекла их навстречу друг другу, чтобы в конце концов схлестнуть в непримиримом соперничестве: каждый из них утверждал свою власть над частью Руси - но по мере утверждения этой власти, к тому же сопряженного с жестокой борьбой со своими противниками, по мере расширения подвластной им территории неумолимо приближалось время их решающей схватки - за главенство уже на всей Русью.
Мы знаем, в каком состоянии и с какими силами подошел к этой схватке князь Ярослав. Теперь поговорим о его младшем брате - Мстиславе Тьмутороканском.
Подобно Ярославу, Мстислав получил княжение еще будучи ребенком. По-видимому, это произошло вскоре после 989 года - года завершении Корсунского похода его отца и Крещения Руси. Отдаленная и обособленная от остальной части Киевского государства Тьмуторокань давала княжичу больше возможностей для того, чтобы почувствовать себя самостоятельным правителем. В отличие от своих братьев, Мстислав не был избалован постоянным вниманием со стороны отца и не в такой степени, как они, ощущал на своем плече тяжесть отцовской длани. Он не поменял своего княжения по воле родителя, как это случилось с Ярославом, а оставался тьмутороканским князем до тех пор, пока сам не пожелал большего. Он, наконец, с детства сумел проникнуться неповторимым духом этого удивительного города, столь не похожего на остальные русские города, и потому, наверное, сам не походил на прочих русских князей.
Из сумных известий византийских хроник можно предположить, что при Мстиславе в Тьмуторокани находился его старший родственник, некий Сфенг (или Сфенгос), которого византийцы (по-видимому, ошибочно) считали братом Владимира. Возможно, он исполнял роль «кормильца» («дядьки»-воспитателя) при малолетнем князе, а затем стал его воеводой. В таком случае, именно под руководством Сфенга Мстислав овладел всеми необходимыми князю воинскими навыками. Он рано возмужал, рано почувствовал вкус к войне, лично возглавил войско и вскоре прославился как один из лучших полководцев своего времени. В русскую историю он вошел как отчаянно храбрый и очень умелый и удачливый воитель, князь-рыцарь, человек дога, способный поставить на кон даже собственную жизнь, если того требовали обстоятельства. Более всего Мстислав должен был напоминать своего знаменитого деда - князя Святослава Храброго. Но, пожалуй, в личной доблести Тьмутороканский князь даже превзошел его: в отличие от Святослава, он не избегал единоборства с самым опасным и подготовленным противником, если таким способом можно было решить исход войны. (Святослав же, напомним, в свое время отказался от подобного единоборства, предложенного ему императором Иоанном Цимисхием.)