«В январе 6524 (1016) года, - пишет Скилица, - [император] посылает флот в Хазарию, имеющий экзархом (руководителем. - А. К) Монга*, сына дуки Андроника Лида, и при содействии Сфенга, брата Владимира - зятя василевса, подчинил страну, так как ее архонт Георгий Цула был схвачен при первом нападении». Согласно сообщению византийского хрониста, император Василий обратился с просьбой о помощи еще к самому князю Владимиру, однако сумел приступить к подавлению мятежа лишь полгода спустя после его смерти4. [* В одной из рукописей Скилицы приводится и личное имя Монга (или Мунга) - Варда].
Загадочная личность «архонта Хазарии», а также смысл происходивших в Крыму событий могли быть отчасти прояснены благодаря нескольким сохранившимся печатям Георгия Цулы, в которых тот именуется то «императорским протоспафарием и стратигом Херсона», то просто «спафарием Херсона», то «протоспафарием Боспора (Керчи. - А. К)», то, предположительно, «кастрофилаксом» (последняя печать и надпись на ней уцелели лишь фрагментарно). Столь разнообразная титулатура, отразившаяся в печатях, дает исследователям возможность проследить некоторые ступени политической карьеры этого, несомненно, незаурядного человека5.
Полагают, что Георгий Цула был по происхождению хазарином, представителем местного хазарского аристократического рода. Он находился на императорской службе и, по-видимому, достиг на ней титула спафария. В XI веке этот прежде придворный титул значительно обесценился и приобрел расплывчатое, неопределенное значение; его стали носить люди самого разного звания, в том числе и не имевшие никакого отношения к государственной службе. В Херсонесе Цула, по-видимому, возглавлял ту часть местного военного гарнизона, которая набиралась самими горожанами, а не стратигом (то есть наместником) Херсонеса. При каких обстоятельствах Цула стал стратигом Херсонеса, неизвестно. Но вряд ли это могло произойти с согласия Константинополя. Дело в том, что еще византийский император и писатель Константин Багрянородный в своем знаменитом трактате «Об управлении Империей» (середина Х века) особо оговаривал необходимость назначения на должность стратига этого главного города византийского Крыма непременно кого-то из числа столичных чиновников, а не представителя местной знати; тем более не могло быть и речи о назначении на столь важную и ответственную должность невизантийца. Очевидно, делают вывод исследователи, около 1014- 1015 годов или даже раньше в Херсонесе произошел политический переворот, в результате которого власть оказалась в руках горожан. Именно это обстоятельство и вынудило императора отправить войска в Крым6.
Волнения, по-видимому, охватили всю византийскую часть полуострова. Ко времени экспедиции Монга «архонт» Цула, надо думать, уже покинул Херсонес и перебрался в Киммерийский Боспор - город на берегу Керченского пролива (нынешнюю Керчь), где получил или захватил силой титул «протоспафария» города, то есть в данном случае - по аналогии с его положением в Херсонесе - правителя Боспора. Этим и объясняется тот факт, что византийская эскадра направилась не к Херсонесу, а к берегам «Хазарии» - то есть восточного Крыма7.
Разумеется, появление в Керчи независимого хазарского правителя, вышедшего из повиновения Константинополю, не много не встревожить тьмутараканского князя. Керчь и Тьмуторокань разделяла лишь узкая полоса Керченского пролива; исторически оба города тяготели друг к другу и не так давно вместе входили в состав Хазарского каганата. Для Мстислава, выступавшего, в том числе, и в качестве правителя хазар, перспектива возникновения у самых границ его княжества, на месте прежнего центра хазарских владений в Крыму, еще одного «Хазарского» (или, по крайней мере, управляемого хазарином) государства представляла серьезную угрозу. Поэтому русский князь поспешил оказать свою помощь в подавлении мятежа8.