Если цера действительно датируется временем ранее 1030 года, то это может свидетельствовать либо о том, что новгородская школа, основанная Ярославом, была далеко не первой в городе, либо о том, что дата, названная в летописи, является условной и в статье 1030 года объединены события, происходившие в Новгороде ранее].
Так в руках археологов оказалась древнейшая на сегодняшний день русская книга. Наверное, можно предположить, что ее появлением на свет в первую очередь мы обязаны тем усилиям по насаждению грамотности и христианского просвещения в Новгороде, которые предпринимал на рубеже 20-30-х годов XI столетия новгородский князь Ярослав Владимирович.
Тем же 1030-м годом летописи датируют еще одно новгородское событие: смерть первого новгородского епископа Иоакма, занимавшего кафедру в течение более чем сорока лет. Он бы похоронен в церкви святы Иоакма и Анны, некогда возведенной им самим*. [* В 1699 году мощи святителя Иоакима («Точию кости едины») были перенесены из «каменной палатки» (вероятно, оставшейся от древней церкви Иоакима и Анны) в Софийский собор. Однако проведенное археологами исследование этих останков однозначно свидетельствует о том, что они не могут иметь отношение к первому новгородскому епископу и представляют собой «очевидный фальсификат»58]. Место Иоакма во владычны палатах занял его ученик Ефрем - «Ижы уаше» (то есть который нас учил), как написал о нем новгородский летописец. По мнению исследователей, последнее замечание вполне могло принадлежать человеку, относившему себя к числу непосредственны учеников Ефрема, может быть, даже одному из тех техсот «старостовы и поповы. детей, которые обучались под его руководством в учиище, основанном Ярославом59. Впрочем, такое понимание летописного текста, наверное, не обязательно: слово «НЫ» могло относиться и к новгородцам вообще, а не только к современникам Ефрема60.
В отличие от своего учителя Иоакима, Ефрем, вероятно, был русским; тем не менее он владел греческим языком (об этом свидетельствует дополнение, читающееся в «Истории» В. Н. Татищева: «…И бе ученик его Ефрем, который нас учил греческого языка». Надо думать, что этот образованный человек сыгал немалую роль в распространении грамотности и книжной культры в Новгороде. «И благословлен бысть епископом Иоакимом, еже учити люди новопросвещенныя, поиеже Русская земля внове крестися, чтобы муж и жены веру христианскую твердо держати, а логанския веры не держали и не имели бы», - писал о нем позднейший новгородский книжник61.
По не вполне ясной причине Ефрем так и не был рукоположен в епископы. «Сей поучив люди 5 лет, святительству же не сподобися». Его имя отсутствует и в перечне новгородских епископов, читающемся в Новгородской Первой летописи младшего извода62. По всей вИдимости, новый хозяин владычных палат чем-то не устраива лично Ярослава, а это, в свою очередь, может объясняться неприязненными отношениями, сложившимися между новгородским князем и уителем и предшественником Ефрема Иоакимом Корсу-нянином. Во всяком случае, второй новгородский епископ Лу Жидята будет поставлен на кафедру спустя несколько лет после смерти Иоакима - в 1034 или 1036 году, и именно по инициативе князя Ярослава.