Из книжников-киевлян, современников Ярослава, с уверенностью можно назвать только одно имя - но зато какое! Впрочем, Илларион Киевский, автор знаменитого «Слова о законе и благодати», отнюдь не возвышался подобно одинокому утесу на гладью всеобщего невежества. Произнося свое великое слово, будущий киевский митрополит, а в то время священник берестовской церкви Святых Апостолов, обращался к людям, так же, как и он сам, начитанным в Священном Писании и византийской богословской литературе. «Ибо не несведущим мы пишем, - восклицал он, - но с преизбытком насытившимся книжной сладостью»79. Нет сомнений, что к числу этих людей, «Преизлиха насытившихся сладости книжныя», Илларион относил и самого князя Ярослава Владимировича и членов его семьи, причем не только сыновей, но и дочерей. Вопреки бытующему мнению, женщины древней Руси были не менее грамотными, чем мужчины. Так, например, известно, что дочь князя Ярослава Анна, ставшая королевой Франции, умела не только читать, но и писать (в отличие, кстати, от своего супруга, короля Генриха 1, и большинства его чиновников и придворных). До наших дней сохранилась ее подпись кириллическими буквами: «Анна Регина», то есть «Анна Регина» (королева). Помимо славянской азбуки, дочь Ярослава владела и латынью, о чем свидетельствуют ее же подписи на латинском языке: «Annae Reginae» или «Annae matгis Philippi гegis» («Анна, мать короля Филиппа»)80.
Автографы представителей мужской половины семьи Ярослава Мудрого не дошли до нашего времени. (Вновь приходится сожалеть о различиях в степени сохранности документов в России и Западной Европе.) Но и сыновья Ярослава были, несомненно, людьми книжной культуры. И Владимир, и Изяслав, и Святослав Ярославичи, и члены их семей имели собственные библиотеки; специально для них перелистывались книги, среди которых дошедший до нашего времени роскошный Изборник 1073 года с миниатюрой, изображающей семью князя Святослава Ярославича, или так называемый «Кодекс Гертруды» - латинская рукопись, принадлежавшая невестке Ярослава Мудрого, супруге его сына Изяслава польке Гертруде; эта рукопись (хранящаяся в итальянском городе Чивидале) также содержит замечательные миниатюры, изображающие саму Гертруду, ее сына князя Ярополка и супругу последнего немку Кунигуну-Ирину. Еще один сын Ярослава Мудрого, князь Всеволод Ярославич, был известен тем, что знал пять языков, а его сын, внук Ярослава Мудрого Владимир Мономах, вошел в русскую историю не только как выдающийся полководец и государственный деятель, но и как замечательный писатель.
Окружение Ярослава Мудрого и его сыновей также состояло в основном из людей книжных или, по меньшей мере, грамотных. Помимо упоминавшихся выше Иллариона и Остромира, в этой связи можно назвать, к примеру, некоего Николу, посланного по какой-то надобности князем Ярославом из Киева в Новгород и оставившего автограф на стене новгородского Софийского собора: «Святая София, помилуй раба своего Николу, пришельца из Киева града от своего князя Ярослава…»81
Но грамотность и образованность отнюдь не были уделом одних лишь правящих верхов древнерусского общества. Открытые и исследованные в последние десятилетия эпиграфические материалы - знаменитые берестяные грамоты и надписи-граффити на стенах киевских, новгородских, полоцких и других соборов, надписи на новгородских цилиндрах-бирках и ставшая уже знаменитой «щера» («Новгородская Псалтирь») с Троицкого раскопа Новгорода - переворачивают многие устоявшиеся представления о древней Руси и окончательно опровергают мнение, высказанное некогда выдающимся историком Русской церкви Евгением Евстигнеевичем Голубинским, о крайне низком уровне грамотности и образованности русского общества в домонгольское время82. Как оказалось, грамотными на Руси были представители самых разных слоев населения - и можно думать, что этому в немалой степени способствовала политика, проводимая князем Ярославом.