Непосредственно к Константинополю русские войска подступили только в июле 1043 года76. Как утверждает Скилица, их ладьи бросили якорь «В устье Понта», у так называемого Фароса - очевидно, близ входа в Босфор из Мраморного моря, у самых стен Константинополя. «Именно здесь, против предместья святого Маманда, где с рубежа IX-X веков находилась резиденция русов, - пишет крупнейший современный исследователь Византии и русско-византийских отношений Геннадий Григорьевич Литаврин, - пролив был достаточно широк, чтобы вместить в бухте у европейского берега флот императора, а напротив, у азиатского берега, - русскую флотилию из 400 ладей, выстроившихся перед битвой полумесяцем в один ряд»77.
Так сообщают византийские хроники. Решающая битва началась в одно из воскресений июля78. «Самодержец… вместе с группой избранных синклитикав (в которую, кстати, входил и Михаил Пселл, писавший эти строки. - А. К) в начале ночи прибыл на корабле в т же гавань; он торжественно возвестил варварам о морском сражении и с рассветом установил корабли в боевой порядок. Со своей стороны варвары, будто покинув стоянку и лагерь, вышли из противолежащей нам гавани, удалились на значительное расстояние от берега, выстроили все корабли в одну линию, перегородили море от одной гавани до другой и, таким образом, могли уже и на нас напасть, и наше нападение отразить». На берегу расположилось многочисленное конное войско, собранное императором из провинций.
Но обе стороны медлили вступать в сражение. Византийцы явно опасались русских («И не было среди нас человека, смотревшего на происходящее без сильнейшего душевного беспокойства», - вспоминал Пселл); русские же как будто ждали чего-то. «Ни одна из стоявших друг против друга сторон не начинала боя, - пишет Скилица, - скифы, не поднимая якорей, хранили спокойствие, неколебим был и василевс, ожидая их движения. Время шло, час был поздний, и василевс к вечеру снова отправил послов для переговоров о мире. Но варвар опять с бесчестием отослал их… Так как ответ показался неприемлемым, василевс решается на битву».
Русские источники даже не упоминают об этом решающем сражении русско-византийской войны, зато византийские хронисты описывают его относительно подробно.
Сражение началось вечером, после того как в течение целого дня оба флота без всякого движения простояли друг против друга. Первыми вступили в битву византийцы, причем их атака, в которой приняли участие лишь несколько крупных судов, носила характер разведки боем и имела целью главным образом расстроить боевой порядок русского флота. Успех византийцев, однако, превзошел ожидания. «Прошла уже большая часть дня, когда царь, подав сигнал, приказал двум нашим крупным судам потихоньку продвигаться к варварским челнам, - рассказывает Михаил Псел, - тут легко и стройно поплыли вперед, копейщики и камнеметы подняли на их палубах боевой крик, метатели огня заняли свои места и приготовились действовать. (По сведениям Скиицы, в этой первой атаке, которую возглавил магистр Василий Феодорокан, участвовали три триеры-дромона. - А. К) Но в это время множество варварских челнов, отделившись от остального флота, быстрым ходом устремилось к нашим судам. Затем варвары разделились, окружили со всех сторон каждую из триер и начали снизу пиками дырявить ромейские корабли; наши в это время сверху забрасывали их камнями и копьями. Когда же во врага полетел и огонь, который жег глаза, одни варвары бросились в море, чтобы плыть к своим, другие совсем отчаялись и не могли придумать, как спастись. В этот момент последовал второй сигнал, и в море вышло множество триер, а вместе с ними и другие суда, одни позади, другие рядом. Тут уже наши приободрились, а враги в ужасе застыли на месте. Когда триеры пересекли море и оказались у самых челнов, варварский строй рассыпался, цепь разорвалась, некоторые корабли дерзнули остаться на месте, но большая часть их обратилась в бегство».
Особо отличился в этом первом сражении магистр Василий Феодорокан. На одном из ромейских кораблей, как рассказывает Скилица, он ворвался в середину строя «скифов», сжег семь русских ладей с помощью «греческого огня», три потопил вместе с людьми, а одну захватил, «сам вступив в нее и убив одних, а других обратив в бегство, пораженных его отвагой».
Впрочем, византийские авторы, кается, преувеличивали, говоря о разгроме всего русского флота уже в этом первом сражении. По-видимому, пострадала лишь часть русских ладей; прочие же предпочли отступить, главным образом из страха перед «греческим огнем», выбрасываемым из сифонов вражеских триер. («Румы бросили на их корабли огонь, который они не сумели потушить, и поэтому многие из них погибли в огне и воде», - свидетельствует Ибн ал-Асир.) Как и сто лет назад, во время первого похода князя Игоря на Византию, исход противоборства во многом предопределило техническое превосходство греков и прежде всего использование ими так называемого «греческого огня» (сами греки называли его «мидийским») - особой горючей смеси на основе нефти, секрет изготовления которой в Византии хранили как зеницу ока. Удивительно, но за сто лет русские, постоянно торговавшие с греками, нередко воевавшие на и стороне и находившиеся с ними в союзнических отношениях, так и не разгадали тайны его приготовления, и «греческий огонь», горевший даже на воде и не дававший спасаться с горящих судов вплавь, по-прежнему вселял в них суеверный ужас. Сохранение тайны приготовления этой смеси составляло предмет государственной политики Константинополя: еще в середине Х века император Константин Багрянародный предупреждал своих преемников, чтобы те проявляли всяческие попечение и заботу о «жидком огне, выбрасываемом через сифоны»: если кто-нибудь из варварских народов когда-нибудь дерзнет попросить его, заклинал император, следует категорически отказать им, ссылаясь на заветы святого Константина (то есть императора Константина Великого), будто бы повелевшего начертать на престоле церкви Святой Софии проклятия в Адрес любого из правителей Ромейской державы, кто дерзнул бы дать сей священный огонь другому народу79. И надо думать, что этот завет неукоснительно соблюдался, ибо монопольное обладание «жидким огнем» имело жизненно важное значение для Империи.