17 Но это в позднейших летописях, рассказ которых об этих событиях во многом легендарен. «Повесть временных лет» и Новгородская Первая летопись младшего извода в последний раз упоминают имя Добрыни под 985 г. в рассказе о походе Владимира на волжских болгар (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 8; НПЛ. С. 132).
18 НПЛ. С. 161: «…и идя к Кыеву, и посади в Новегороде Коспятина Добрыница». Любопытно, что в перечне новгородских посадников Добрыня вообще оказался пропущен: вслед за первым легендарным посадником Гостомыслом следует «Коснятин» (там же. С. 16, 471).
19 Рыдзевска. С. 53 (из саги о Харальде Суровом Правителе).
2 См.: Мельникова Е. А. Новгород Великий в древнескандинавской письменности 1 Новгородский край. Материалы научной конфернции. Л., 1984. С. 129-130. Д. С. Лихачев указывает еще на одно толкование: «Поромонь» как заимствование из гречекого napamyoau, что значит «вахта», «Лейб-вахта» (Лихачев Д. С Текстология. Л., 1983. С. 8081; со ссылкой на: Stendг-Peteгsen Ad. Vaгngica. Aaгhus, 1953. S. l l 8-l l9).
21 Рыдзевска. С. 92. Цитируется «Прядь об Эймуме Хрине».
22 Янин В. Л. В Новгороде найдена свинцовая печать Ярослава Мудрого 1 Историческая генеалогия. Вып. 3. 1994. Екатеринбург; Париж, 1994. С. 8-9; Янин В. Л., Гайдуков П Г Актовые печати Древней Руси. X-XV вв. Т. 3. М., 1998. С. 1 3-1 8, 11 3, 259. Табл. 1 (прорись), 307. Табл. 49 (фото). В. Л. Янин датирует печать предположительно 1019 г., началом киевского княжения Ярослава. Об этом свидетельствует и надпись «КНЯЗЬ РУССКИЙ».
23 См о специфике этих рассказов; Рыдзевска Е. А. Ярослав Мудрый в древне-северной литературе 1 Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. 7. М.; Л., 1940. С. 66-72; Cгss S. Н. Yaгoslav the Wise in Noгthe Tгadition 1 Spculum. 1929. V o l. 4. Р. 1 77-197; Скаiинавские исочнки. С. 507-523.
24 Гуревич А. Я Проблемы гинезиса феодализма в Западной Европе. М., 1970. С. 11-13; Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (I-ХП вв.). М., 1998. С. 116-120.
25 Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники I-X вв. М., 1993. С. 142, 143. Речь не може и о второй жене Ярослава- Ингигрд, на которой Яроав женился лишь в 1019 г. (см. там же. С. 193-196).
26 О некоторых предложениях на этот счет см. прим. 94 к главе 5.
27 Новгородская Третья летопись, под 6947 (1439/14) г.: «Того же лета владыка Евфимий позлати гроб князя Владимира, внуку великому князю Владимиру, и матери его Анны, и подписал, и память устави творити на всякое лето месяца октября в 4 день, иже и доныне совершася» (Новгородские летописи. С. 271-272). Схожий текст, но без упоминания имени матери Владимира, читается под тем же годом в Новгородской Первой летописи младшего извода (НПЛ. С. 420) и Новгородской Четвертой летописи (ПСРЛ. Т. 4. С. 436). См.: Янин В. Л. Некрополь новгородского Софийского собора: Церковная традиция и историческая критика. М., 1988. С. 1 34-138. Имя Анна впервые зафиксировано в 1556 г. в одной из грамот царя Ивана Грозного (Макарий (Миролюбов), ахиеп. Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. М., 1986. Ч. 1. С. 82). Очевидно, что уже при Евфимии это имя было известно, ибо оно необходимо для совершения церковной памяти.
28 О захоронении супруги Ярослава в Киеве было известно еще в конце XVI в.: так, в 1594 г. гробницу Ярослава и его жены в Киевском Софийском соборе видел немец Э. Ляссота (Сборник материалов для исторической топографии Киева и его окрестностей. Киев, 1 874. С. 1 7; Дригалкiн В. 1. До бiографii князя Ярослава Мудрого 1 Украiнський iсторичний журнал. 1970… 2. С. 95). В январ 1939 г. при вскрытии саркофага Ярослава Мудрого в Киевском Софийском собор в нем, наряду с останками самого князя, были обнаружены осанки женщины, которая тогда же была предположительно определена как супруга Ярослава Ирина-Ингигерд (Гинзбург В. В. Об антропологичеком изучении… С. 57, 62-64; он же. О «мощах» Софийского собора в Новгороде 1 Новгородский исторический сборник. Вып. 8. Новгород, 1940. С. 89). В настоящее время, однако, в таком отождествлении появились серьезные сомнения (см. об этом след. прим.).
29 Противоречия в источниках на этот счет попытался разрешить еще Н. М. Карамзин, предположивший, что в Новгороде похоронена действительно мать Владимира, вторая жена Ярослава Ирина-Ингигерд, принявшая перед смертью монашеский постриг, а вместе с ним и новое имя - Анна (Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 2. Прим. 34; Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 2. С. 108; и др.). Однако это предположение оказывается невозможным. Дело в том, что мощи «княгини Анны» из новгородского захоронения были исследованы в ЗО-е гг. ХХ в. В. В. Гинзбургом (Об антропологическом изучении… С. 64-66)… Как установлено исследователем, они принадлежат довольно грацильной особе, выше среднего роста (около 161 см), скончавшейся в возрасте приблизительно 30-35 лет. Следовательно, они не могут принадлежать реальной матери Владимира, княгине Ингигерд-Ирине, умершей, во всяком случае, в более зрелом возрасте (она родила первенца в 1020 г., а умерла в 1050-м). Вопрос же о том, кому принадлежит новгородское захоронение, остается открытым. В. Л. Янин склонен считать Анну Новгородскую личностью мифической; по его мнению, приписываемые ей церковной традицией мощи принадлежат на самом деле супруге князя Владимира Ярослави-ча (Янин В. Л Некрополь… С. 1 39; автор ссылается на сообщение Воскресенской летописи, согласно которому Владимир «положен бысть в Софии великой в паперти и со княгинею», см.: ПСРЛ. Т. 7. С. 232). Однако такое предположение кажется маловероятным: как отмечает сам В. Л. Янин, во 2-й четверти XVII в. захоронение супруги князя Владимира Ярославича Александры существовало отдельно от захоронений самого Владимира и его предполагаемой матери (там же. С. 135, 218, 128). В. И. Дрыгалкии (Указ. соч. С. 93-96) и А. В. Назаренко (0 русско-датском союзе в первой четверти XI в. 1 Древнейшие государства на территории СССР. 1990 г. М., 1991. С. 1 8 1-182; он же. Немецкие ла-тиноязычные источники… С. 193-196), напротив, признают принад-лежиость новгородского захоронения первой супруге Ярослава. Ошибочность новгородской традиции. считающей Анну матерью Владимира, объясняется, по мнению А. В. Назаренко, вполне обыкновенными причинами: видя в одном храме захоронения сына Ярослава и его жены, «слишком естественно было заключить, что речь идет о сыне и матери» (там же. С. 195).