Действительно, из летописного текста следует, что итогом войны стал переход в руки Брячислава двух городов - Витебска и Усвята; полоцкий князь полностью удовлетворился
ими и согласился заключить мир с Ярославом. Можно думать поэтому, что именно эти города, а не Новгород, являлись основным объектом его притязаний. Это кажется тем более вероятным, что и Витебск, и Усвят занимали исключительно выгодное географическое положение в междуречье Западной Двины и Днепра. Эти давно освоенные и заселенные земли и впоследствии служили яблоком раздора для полоцких, новгородских, псковских и смоленских князей.
Город Витебск, основанный, согласно легенде, еще в Х веке княгиней Ольгой, расположен на берегу Западной Двины, при впадении в нее реки Витьбы (от которой он и получил свое название), причем в том месте, где Западная Двина более всего сближается с Днепром и его притоками. Здесь скрещивались, по крайней мере, два магистральных торговых пути того времени - днепровский, шедший «из Варяг» на юг, к Киеву и далее в Византию, и западно-двинский, выходивший к Рижскому заливу Балтийского («Варяжского») моря. Важнейший волок на пути «ИЗ Варяг в Греки» контролировал и Усвят (или Вьсвят), город, расположенный у истоков рек Усвячи (притока Западной Двины) из озера Усвят. В непосредственной близости от Усвята находились верховья Ловати, одной из главных рек Новгородской земли, открывавшей прямой путь к Новгороду. Из Усвячи легко можно было попасть и в речку Касплю, верховья которой подходят почти к самому Днепру. Последующее затухание пути «из Варяг в Греки» неблагоприятно сказалось на судьбе Усвята, потерявшего былое значение. Витебск же, напротив, развился в один из важнейших городов Западной Руси, что, очевидно, явилось следствием значительного оживления торговли по Западной Двине в XII веке и позднее.
Впрочем, у Брячислава моги иметься и иные, субъективные причины для развязывания войны. Так, из скандинавских саг видна какая-то неблаговидная роль, которую сыграл в разжигании вражды между ним и князем Ярославом скандинавский наемник Эймунд Хрингссон, незадолго до начала военных действий перешедший со своим отрядом на службу к полоцкому князю.
Неизвестна нам и роль самого Брячислава в предшествующей войне между Ярославом и Святополком. Очевидно, полоцкий князь соблюдал в ней нейтралитет, но остается неясным, в чью пользу, если так можно выразиться, этот нейтралитет действовал. По-видимому, подобно многим политикам до и после него, Брячислав ожидал исхода смертельной схватки своих соперников, намереваясь либо заключить союз с победителем и разделить с ним плоды победы, либо воспользоваться его ослаблением и силой захватить желаемое. Отчасти так и получилось.
Процитированный выше летописный рассказ оставляет у исследователей ряд недоуменных вопросов. Прежде всего, неясно, каким образом Ярослав мог уже на седьмой день после захвата Новгорода настичь Брячислава. Сделать это, вый из Киева, физически невозможно. (За семь дней Ярослав едва ли успел бы даже получить известие о захвате своего города.) Следовательно, либо он заранее подготовился к войне, либо находился на пути из Новгорода или, может быть, к Новгороду. Однако такое допущение противоречит летописному тексту. Может быть, слова «В 7-й день появились в летописи в результате ошибки, механического пропуска в тексте и представляют собой остаток точно названной летописцем календарной даты с указанием месяца (пропущенного переписчиком) и числа, как думали некоторые историки? Но и такое предположение едва ли можно принять: точные даты текущих событий появляются в летописи не ранее второй половины XI века. Остается предположить, что Брячислав находился в Новгороде достаточно продолжительное время, в течение которого Ярослав успел приготовиться к войне и выступить из Киева: на седьмой день погони (или на седьмой день после выступления Брячислава из Новгорода) Ярослав настиг его.
Встреча князей произошла на «Судомири-реке», то есть на Судоме, правом притоке Шелони. Как вино, Брячислав возвращался из Новгорода не прямым путем, по Ловати, связывавшей Новгородскою и Полоцкую земли, но более длинным, крупным, - по Шелони34. Этот путь был выбран, очевидно, именно из-за опасений встретиться с Ярославом. Из Шелони князь свернул в Судому, где его и нагнало войско киевского князя. Надо полагать, что Брячислав знал о погоне. Однако скорость движения его рати, обремененной многочисленным полоном, бесчисленным скарбом и стадами крупного и мелкого рогатого скота, конечно же, не могла быть высокой.