– Скорее, он его просто разрушит, – возразил падре. – Для защиты обоих мостов, и Лерма и Атенго, сил у него явно недостаточно. Мы должны поспеть туда прежде, чем Трухильо уничтожит мосты.
Я постоянно курсировал между двумя частями нашей армии, во избежание всевозможных сюрпризов тщательно отслеживая любые перемещения неприятельских сил. Двадцать девятого октября Альенде прогнал отряд полковника Трухильо с моста Атенго, в то время как падре Идальго двигался к мосту Лерма.
Выехав в одиночку, я значительно опередил корпус Альенде и нагнал арьергард Трухильо, при встрече с которым легко выдал себя за испанского купца, напуганного наступлением дикой ордой грабителей и убийц. Для меня это не составило ни малейшего труда: очень помогли усвоенные с детства высокомерные замашки гачупино, да и породистый жеребец сыграл свою роль.
Добравшись до Лермы, я узнал, что Идальго приближается к городу быстрее, чем Альенде. Хотя народу у последнего было меньше, маневр, имевший целью обойти Трухильо через мост Атенго, вынуждал его войско двигаться широкой дугой, что значительно удлиняло путь.
Едва прибыв в Лерму, я стал свидетелем быстрого отступления Трухильо со всей его армией. Повсюду только и судачили, что об этом событии. Выяснив, что войска падре приближаются с востока от Лермы, с дороги на Толуку, тогда как Альенде движется ему в обход с юга, вице-королевский полковник отвел свои силы к горному перевалу, именовавшемуся Монте-де-ла-Крус (гора Креста), – излюбленному месту разбойничьих засад. Он неслучайно получил такое название, ибо там было установлено множество деревянных крестов: одни были воздвигнуты в память невинных жертв разбойников, а на других распинали bandidos, угодивших в руки правосудия. Когда части Альенде и падре воссоединились на пути к перевалу, я вместе с патрулем отправился туда на разведку. Однако к тому времени, когда мы добрались до места, перевал уже занял полковник.
Рано утром следующего дня, тридцатого октября, наши передовые отряды завязали бой с войсками Трухильо. Я объехал предполагаемое поле битвы по широкой дуге, преодолев высоты с северной стороны дороги на Толуку, и установил, что Трухильо получил подкрепление: две пушки и около четырехсот бойцов, по большей части верховых копейщиков. Надо полагать, то были vaqueros с ближних гасиенд Йермо и Манзано. По моим подсчетам, как и по предварительным прикидкам Альенде, силы Трухильо составляли около трех тысяч человек, причем около семидесяти процентов их приходилось на обученных солдат.
Конечно, по сравнению с повстанческой армией это было не много, однако кто мог сказать, в какой степени наша огромная, но плохо управляемая толпа ацтеков способна противостоять подразделениям регулярной армии. Я хорошо помнил уроки, усвоенные испанцами (и французами!) во время боевых действий на Иберийском полуострове. Как правило, вымуштрованные французские войска легко подавляли превосходящие их численностью партизанские силы слаженным мушкетным и артиллерийским огнем. Однако испанцы быстро это поняли и добивались успеха, в отличие от армии падре, не за счет численного превосходства, а благодаря своей мобильности, быстроте и внезапности, действуя маленькими летучими отрядами.
Наши главные силы подошли и завязали бой с противником вскоре после полудня. Авангард повстанцев состоял из пехотинцев и драгун территориальных формирований провинций, которые перешли на нашу сторону после падения Вальядолида, Селайи и Гуанахуато.
Эти бойцы, преимущественно метисы, составили корпус, примерно равный войску Трухильо, но, увы, только по численности. Несмотря на мундиры, большая часть нашего «регулярного» воинства обучена была плохо, боевого опыта не имела: то были сплошь дезертиры из территориального ополчения. Дисциплина у них в подразделениях хромала еще и потому, что очень не хватало кадровых командиров. Как правило, к нам присоединялись рядовые, а отнюдь не офицеры. У повстанцев наблюдались явный переизбыток «генералов» и острый дефицит офицеров младшего и среднего звена.
Так что не имевшие достаточной подготовки, снаряжения, вооружения и опытных командиров, недисциплинированные «регулярные» отряды по части боеспособности ненамного превосходили неуправляемые толпы ацтеков, которые, по крайней мере, возмещали все свои недостатки огромной численностью. К тому времени, когда я воссоединился с Альенде на командном пункте падре, огромные волны пеших индейцев, с редкими вкраплениями всадников на лошадях и мулах, огибали войска неприятеля с обеих сторон.
Судя по тому, какие отдавались приказы, я понял, что падре поручил вести сражение Альенде, профессиональному военному. Тот, воспользовавшись нашим подавляющим численным превосходством, окружил вице-королевские силы, направив на высоты по обоим флангам противника отряды индейцев, вооруженных лучше всего – главным образом мачете и копьями со стальными наконечниками. Несколько тысяч воинов он послал в обход – им предстояло зайти Трухильо в тыл и перекрыть дорогу на Мехико, лишив врага возможности отступить. Сам Альенде во главе хорошо обученной кавалерии возглавил правое крыло, а левое препоручил Альдаме, который собрал всех лучше прочих вымуштрованных и снаряженных бойцов, каких только смог у нас найти.