— Что-то случилось, милый? Почему так поздно?
— Вкалывал, как каторжный, — громко ответил Бруно. — Потом расскажу. А сейчас давай я тебя познакомлю с Грейс. Надеюсь, ты ничего не имеешь против, что она согласилась прийти с нами?
— Нет, конечно, — она одарила Грейс своей самой чарующей и обворожительной улыбкой. — Рада видеть вас, мисс, в моем доме.
Девушка застыла с открытым ртом и нелепо вытаращенными глазами.
— Неужели это вы, мисс Хартман? Я столько раз видела вас по телику! А ваш последний фильм просто обожаю.
— Спасибо за теплые слова, дорогая, — ласково поблагодарила хозяйка и положила ухоженную ручку на плечо Моргана. — Джек, окажи любезность, принеси Грейс бокал и познакомь ее с гостями. Позаботься, чтобы она не скучала.
— С удовольствием, Джоанна. — Морган проводил девушку к мягкому кожаному дивану и склонился над ней:
— Сейчас, милочка, принесу тебе выпить.
Грейс казалась здесь такой одинокой и ненужной, совершенно чужой, что даже стыдно было смотреть. Многие из дам усмехались покровительственно с оттенком презрения, словно необходимость дышать одним и тем же воздухом невероятно унижала их. Зато мужчины, почти все, кому не исполнилось семидесяти, украдкой бросали острые взгляды на ее тугие коленки. Моргана все не было, и Грейс, поправив левой рукой прическу, еще резче выдвинула подбородок к неудовольствию седовласой курии, окинувшей девушку таким пронзительным взглядом, словно вместо нее перед дамой оказалась куча дурно пахнущего навоза. Миллеру понравилось, как ведет себя девушка. Эти люди, считая себя воспитанней и умнее, не имели никакого права держать себя подобным образом, им следовало бы быть мягче и добрее. Ник споткнулся о затравленный взгляд Грейс и решился:
— Что сыграть для вас?
— Можно «Сент Луиз Блюз»?[11] Он так мне нравится…
— С удовольствием. Как вас зовут?
— Грейс Пакард.
Миллер исполнил блюз только для нее, с настоящим вдохновением и огнем. Грейс, привычно сверкая глазами, покачивая головой в такт музыке, прищелкивала пальцами.
— Отлично! Вы этим кормитесь?
Миллер без слов покачал головой.
— Это всего лишь хобби. Я не смог бы жить так, как профессиональные музыканты: работать с полуночи и до утра, постоянно мотаться по концертам и кафе и получать пенсию за счет профсоюза. Нет, судьба музыканта — это не мед, разве что наткнешься на золотую жилу.
— Наверное, вы правы. А вы часто бываете здесь?
— Сегодня впервые.
— Так я и подумала. И то правда, что делать нормальному человеку в этой покойницкой, — с улыбкой сорванца добавила Грейс.
Наконец появился Морган с коктейлем и опустил стакан на крышку рояля.
— Вылитый морг, — кивнула ему девушка на топчущихся и перешептывающихся гостей. — Немного жизни сюда бы не помешало.
Морган согласно кивнул, подал ей руку и повел ее на пятачок для танцев в центре комнаты.
Миллер вновь коснулся кончиками пальцев клавиатуры. Как только мелодия набрала силу, кто-то, просто назло или по своему глупому капризу, завел пластинку. Он не стал обращать внимания, поднялся и пошел к буфету в углу, где поблескивали округлыми боками разные — полные и уже опустевшие — бутылки. Он и не заметил, что за богато расшитой золотыми драконами китайской ширмой, отгораживающей импровизированный бар от любопытных глаз посторонних, со стаканами джина в руках расположились Бруно и Джоан.
— Ты — настоящая леди, Джоанна. Неужели нет ничего, что вывело бы тебя из равновесия?
— Бедный мальчик, мне очень стыдно, что я испортила тебе забаву. Кстати, где ты ее подцепил?
— В баре у Медоуза. Хотелось чуточку повеселить ваше сборище. Во всяком случае, на лице у Фрэнка читается явное возмущение. Слава Создателю и за это.