- Он же истечет кровью, - говорит Тор скучающим голосом. Я поднимаю свой взгляд, пот течет по моим вискам, а она сидит на кровати и разглядывает свои ярко-красные ногти.
Я стону, запрокидывая голову назад, и смотрю в потолок. Ох уж эта чертовка… - Ты очень помогаешь.
- Позволь, я попробую.
Я не могу не рассмеяться в недоумении. – Позволить тебе… - Я тру свое лицо и оглядываюсь на парня, который почти без сознания. – Дать тебе попробовать? Иисус Христос, кто ты такая, черт возьми?
Она окидывает меня взглядом, затем отталкивает меня в сторону, становясь между мной и Муссой.
- Тебе придется запачкаться кровью… - хихикаю я.
Она прищуривается, перед тем как перебрасывает ногу через его колени и садится на него сверху.
- С каких пор танцы на коленях считаются пытками? - Я рычу, хватая ее за плечо и пытаясь оттолкнуть ее от него.
Ее голова дергается в сторону, и она бросает на меня взгляд, который вынуждает меня прикоснуться к ней снова. – Иди в угол или займи себя чем-нибудь, - говорит она, поднимая свою бровь. Ебать, она ходит по тонкому льду.
Все, что я могу сделать, это смотреть на нее, размышляя над тем, какой чертов демон в нее вселился. Я почти готов привязать ее к черту, чтобы я мог с этим разобраться, но, как больной и извращенец, я чувствую, что ей это нужно. Она так же зла, как и я, и ей нужно покончить с этим.
- Мусса, ты же знаешь, что мы не хотим причинить тебе боль, верно? – мурлычет она, ее голос соблазнителен, когда она снимает кляп. – Нам просто нужен Джо. Скажи, где он, и мы тебя отпустим. – Она наклоняется к нему, поглаживая его лицо, тем самым провоцируя его.
Он смеется, наклоняясь вперед, пока между ними не остается несколько сантиметров. – Я знаю, кто ты, чертова сука! Я почти ревную, что Джо трахал эту киску.
- С меня хватит! – кричу я и подлетаю к ним. Я ударяю кулаком в его лицо. – Я прикончу тебя! – я хватаю его за горло и сжимаю так сильно, как только могу. Тор кладет свою руку на мою и качает головой, давая понять, что я перешел черту. Я нерешительно отхожу в другой конец комнаты, весь кипя от этого гребаного дерьма.
- Я пыталась быть с тобой хорошей, правда пыталась, - говорит моя девочка. - Запомни это.
Я скрещиваю руки на груди и наблюдаю, как она спускается с его колен и приседает перед ним. Следующее, что я слышу, как он кричит и воет, будто умирает. Тор отступает, и я вижу, что нож, который все еще в ее руке, красуется в его промежности. Я чувствую, как рвота подкатывает к горлу, и инстинктивно хватаюсь за свои яйца. Когда она отпускает нож, он остается в его паху.
- Мать моя женщина, малышка! Ты вот так вот просто приколола его орешки к стулу? - Большое красное пятно на джинсах еще больше наливается кровью и растекается по его бедрам. – Нет, ну я могу вырезать гребаный язык, но даже у меня есть черта…
Она оглядывается через плечо, и она, блядь, улыбается! – Нам же нужно, чтобы он заговорил, - она поворачивается к нему. – А теперь скажи, где Джо? - спрашивает она со своим причудливым акцентом.
- Я… - он запинается, его лицо побелело - он выглядит так, словно может вырубиться в любую секунду.
- Мусса, прямо сейчас твои яйца насажены на этот нож, и, как бы это не звучало, но они у тебя все еще есть. Однако, я не очень терпеливый человек, поэтому, если ты хочешь их сохранить ... – она хватает его за волосы, запрокидывая голову назад, когда приближает свое лицо к его. – Я предлагаю тебе, черт побери, сказать мне, где он.
Он не говорит ни слова. Его губы дрожат, на лбу выступил пот.
- Скажи. Мне. – Требует она и надавливает на рукоять ножа.
Он воет и делает глубокий вдох, пытаясь справиться с болью. Тор дергает лезвие вверх, затем снова вгоняет его ему между ног. Из него вырывается крик, от которого кровь стынет в жилах. Черт, кто-то может услышать это дерьмо.
- Думаю, ты надолго запомнишь этот момент, - говорит она, ее лицо не выражает ни единой эмоции. - Скажи мне, Мусса. - Она наклоняется вперед, пока ее губы не оказываются у его уха. – Джо кое-что взял у меня, и я просто хочу вернуть ему должок… - Она выдергивает нож из кресла, и ее тело напрягается, когда она использует большую часть своего веса, чтобы вынуть его из дерева. Ее взгляд замирает на разорванном, кровавом материале его джинсов. – Ты слышал высказывание: В аду нет фурии страшней, чем женщина, которую презрели? – шепчет она, когда крутит клинок, покрытый кровью, между своими пальцами. – А я чертовски презренная, Мусса, и я убью тебя, даже не подумав, если ты встанешь на моем пути, - она поднимается и нависает над ним. – Тебе выбирать. Я могу кастрировать тебя до или после того, как отдам тебя в руки Джуда. Как жалко будет хоронить такого безрассудного ублюдка, как ты.