— Что?!
— Почему бы и нет? Вы сильны. Возможно, вы будете убиты. Возможно, говорю я. Но вы погибнете в борьбе. Здесь, в башнях, вам не за что бороться. Но есть люди, разделяющие ваши мысли. Вольные товарищи — а среди них — и бессмертные. Отыщите их и отправляйтесь на поверхность.
— Это невозможно, — сказал Хейл.
— У Товарищества были крепости, верно?
— Потребовались целые отряды техников, чтобы отвоевать территорию у джунглей. И звери. Мы там вели постоянную войну. К тому же крепости… их не так много осталось.
— Возьмите одну и восстановите ее.
— Но… что потом?
— Может быть, вы станете диктатором, — спокойно сказал Логист. — Диктатором Венеры.
Наступило молчание. Лицо Хейла постепенно изменилось.
— Достаточно, — констатировал Логист, вставая. Он протянул руку. — Кстати, меня зовут Бен Кроувелл. Приходите ко мне, когда встретитесь с затруднениями, а, может, я сам приду к вам. Но в этом случае не надейтесь на мой мозг.
Он подмигнул и зашагал прочь, посасывая свою трубку.
Жизнь в башнях очень походила на игру в шахматы. В амбарах, среди кур, социальное превосходство измеряется длиной срока аренды Протяженность во времени есть богатство. У пешек короткий срок жизни, у коней, слонов и людей он больше. Официально существовала трехмерная демократия, но автократия простиралась в четвертом измерении — во времени. Теперь стало ясно, почему библейские патриархи достигли власти — они могли ее удержать.
В башнях бессмертные просто знают больше, чем короткоживущие. Произошло любопытное психологическое смещение. В эти практичные дни бессмертных не обожествляли, но определенное смещение все же наблюдалось. У родителей всегда есть преимущество перед ребенком — зрелость. Плюс опыт.
Возраст.
Таким было смещение. Подсознательно короткоживущие жители башен начали смотреть на бессмертных с завистью. Конечно, те больше знали. И были старше. К тому же у человека есть печальная привычка — перекладывать на других неприятную ответственность. Правда, в течение столетий сложилась тенденция к отходу от индивидуализма. Социальная ответственность достигла точки, когда всякий отвечал за соседа.
Постепенно образовался огромный круг, в котором все зависели друг от друга. Бессмертные, знавшие, какие долгие и пустые столетия ждут их впереди, позаботились, чтобы эти столетия не были пустыми. Они учились. У них было много времени.
Приобретя знания и опыт, они стали принимать на себя ответственность, с такой легкостью передаваемую большинством.
Это была достаточно стабильная структура для умирающей расы…
Он часто оказывался в трудном положении. Все новое очаровывало его — об этом позаботились хромосомы Харкеров. Впрочем, его звали Сэм Рид.
Он сражался с невидимыми преградами, которые — он знал — держали его в заключении. Их было девяносто. Где-то глубоко в его мозгу нелогично и унаследованно — вставала мысль: что можно сделать за девяносто лет?
Однажды он попытался найти работу в большом гидропонном саду. Его тупое и грубое лицо, лысая голова, его рано развившийся ум — все это давало ему возможность убедительно лгать, говоря о своем возрасте. Он работал некоторое время, пока любопытство не взяло верх, и тогда он начал экспериментировать с ботаническими культурами. Поскольку знаний у него не было, он загубил большой урожай.
Перед этим, он, однако, обнаружил в одном из бассейнов голубой цветок, который напомнил ему о женщине, виденной на карнавале. Ее платье было точно такого же цвета. Он спросил одного из служащих о цветке.
— Проклятый сорняк, — ответил тот. — Никак не можем убрать их из бассейна. Сотни лет, а они все появляются. Впрочем, с этим не так уж много хлопот. Крабья трава — гораздо хуже.
Он вырвал цветок и отбросил его в сторону. Сэм сохранил его и позже расспросил еще. Он узнал, что это фиалка. Скромное красивое маленькое растение было совсем не похоже на великолепные гибридные цветы, выращиваемые в секции гидропоники. Он хранил цветок, пока тот не рассыпался в прах. Но и после этого Сэм помнил о нем, как помнил о женщине в голубом платье.
Однажды он отправился в башню Канада, далеко в мелком море. Раньше он никогда не выходил за пределы своей башни и был зачарован, когда большой прозрачный шар стал подниматься в пузырящейся воде. Он отправился с нанятым им человеком — нанятым за краденые деньги — который должен был выдавать себя за его отца. Однако, когда они добрались до башни Канада, тот тут же исчез, и Сэм больше никогда его не встречал.