— Все в порядке. Я не ранен.
Вытерев кровь с лица, Сэм пошел. Он неспеша завернул в тот переулок, откуда появился. Особой необходимости торопиться не было. Маллард гонится за стариком, уверенный, что тот никуда не денется. Сэм решил, что позже он вернется в подвал — но не немедленно. Однако…
Дым все еще валил из двери. Сэм споткнулся о тело Полларда и благодаря этому определил, где дверь. Внутри в подвале он сориентировался в темноте и затем отыскал незакрепленный кирпич. Достав ящик с кориумом, он положил кирпич на место. Минуту спустя самый быстрый путь уносил его от дона Малларда и его компании.
Кориум можно было продать. Но только не при том условии, если будут задавать вопросы. Ему придется реализовать добычу нелегальными путями. В Сэме больше нельзя было узнать старика, одурачившего Малларда. Тем не менее, опасно было заниматься этой сделкой — до того, как он не укрепит свои позиции. Маллард теперь будет следить за подпольной торговлей кориумом.
Какие каналы сбыта могли остаться неизменными спустя сорок лет?
Те же, но руководимые другими людьми. Не удивительно. В подобных сделках нужно хорошо знать тех людей, с кем имеешь дело. Лучше всего иметь дело с теми, кто сейчас на вершине, и был на ней сорок лет назад. Только не Харкеры, конечно. Сэм улыбнулся и облизнул губы, снова осознав, как сухо у него в горле.
Кто же?
Он три часа разъезжал по Путям, приходя в ярость от этой простой проблемы.
Он надул дона Малларда на несколько тысяч кредитов. У него в руках кориум. Но он утратил все свои прежние контакты.
Пришел голод, и росла жажда. У него совсем не было денег. Он потерял все у игорного стола. Унизительно отвлекаться из-за такого чувства, как голод. Он бессмертный!
Тем не менее, и бессмертный может умереть с голоду.
Какое издевательство! Перед ним бесконечная дорога, он так много должен сделать — и не может, пока не излечится от влияния сонного порошка.
И вот, размышляя, он наконец вспомнил о человеке, который заменил ему отца много лет назад.
Его не удивило, что Слайдер по-прежнему жил в том же тусклом углу башни. Удивительно было, что он все еще жив.
Сэм не ожидал этого. Подсознательно настолько не ожидал, что не замаскировался снова.
Слайдер лежал в постели, его чудовищно дородное тело погрузилось в матрацы, опухшее лицо посинело. Он болезненно чихал.
Его маленькие злобные глазки оглядели Сэма.
— Хорошо, — сказал он. — Входи, сынок.
Комната была грязной. Старик в постели пыхтел, ворочался и старался приподняться. В конце концов он отказался от этой невозможной затеи и снова лег, глядя на Сэма.
— Дай выпить, — попросил он.
Сэм нашел на столе бутылку и откупорил ее. Старик пил с жадностью. На обвисших щеках появился румянец.
— Женщина никогда не делает, как я велю, — пробормотал он. — Что тебе нужно?
Сэм удивленно рассматривал его. Чудовищное существо казалось таким же бессмертным, как и сами бессмертные. Но это был особый тип бессмертия, которого не пожелает ни один здравомыслящий человек. Сэм с уважением подумал, что старику должно быть уже более ста лет.
Он подошел и отнял у Слайдера бутылку.
— Сначала ответьте на несколько вопросов.
— Бутылка… Дай сюда.
— Когда скажете то, что мне нужно.
Слайдер пошарил руками в грязной постели. В его руке появился игольчатый пистолет. Ствол был нацелен на Сэма.
— Дай мне бутылку, сынок, — негромко повторил Слайдер.
Сэм пожал плечами и отдал бутылку. Старик не потерял своей хватки. Кажется, он все-таки нашел нужное место.
— Слайдер, вы знаете, как давно мы с вами не виделись?
— Очень долго, сынок. Долго. Тридцать… нет, почти сорок лет.
— Но… вы узнали меня. Я не изменился. Я не постарел. А вы даже не удивились. Вы должно быть что-то знаете об мне, Слайдер. Где я был?
Утробный смех потряс громоздкое тело. Кровать заскрипела.
— Думаешь, ты реален? — спросил Слайдер. — Не будь дураком! Я сплю, — он протянул руку и коснулся разноцветного шара размером с мужской кулак. — Вот он, сынок. Зачем испытывать боль, когда есть Оранжевый Дьявол?
Сэм подошел поближе, разглядывая оранжевый порошок в шаре.
— Ана, — сказал он.
Слайдер смотрел на него своими маленькими проницательными глазками. Взгляд его несколько прояснился.
— Ты реален, — пробормотал он. — Да, должно быть. Что ж, сынок, я удивлен.
Сэм смотрел на оранжевый порошок. Он знал, что это такое. Да. Сильный наркотик, ослабляющий связи между объективным и субъективным, так что образы, созданные воображением, становились почти осязаемыми. Надежда, на мгновение появившаяся у Сэма, исчезла.