Нет, он не сможет узнать у Слайдера, где провел сорок лет.
— Что с тобой случилось, Сэм? — спросил Слайдер. — Ты давно должен быть мертв.
— Последнее мое воспоминание — сонный порошок, брошенный мне в лицо. Это было сорок лет назад. Но я не изменился!
— Сонный порошок не сохраняет молодость.
— А что сохраняет? Что могло меня сохранить — так?
Кровать снова затряслась от громового хохота.
— Родись от правильных родителей — проживешь тысячу лет!
— Что? — неожиданно Сэм понял, что дрожит. До сих пор у него не было возможности подумать как следует. Он проснулся, он молод, в то время как должен быть стар — следовательно, он бессмертен. Но как и… почему, он еще не мог понять. Из какого-то подсознательного источника он черпал уверенность, что ему, подобно длинноногим и длинноруким бессмертным, принадлежат тысячелетия. Но до сих пор все бессмертные были стройны, высоки, красивы…
— Ты всегда был лыс? — неожиданно спросил Слайдер. В ответ на утвердительный кивок Сэма он продолжал: — Должно быть, детская болезнь. А, может, и нет. Когда я тебя впервые увидел, у тебя было несколько маленьких шрамиков здесь и здесь. Теперь, я вижу, они почти исчезли. Но Слайдер не дурак, сынок. Я слышал кое-какие разговоры когда-то — но не связывал их с тобой. Была женщина-медик, она сделала операцию ребенку и в награду получила «Плащ счастья».
— Что за операция?
— Главным образом железы. Это дает тебе что-то?
— Да, — сказал Сэм. Голос у него стал хриплым. Горло пересохло, кровь толчками стучала в висках и в горле. Он сделал два шага вперед, подобрал пластиковый стул и ударил им о колено. Прочный пластик разрезал ему руки, оставив синяк на колене, и Сэму стало немного легче. Со страшным усилием он обуздал свой гнев. Сэм осторожно поставил стул и посмотрел Слайдеру в лицо.
— Я бессмертный, — сказал он. — Вот оно что. Я рос бы как они, если… если бы кто-то не пустил в ход медицину. Кто платил ей?
Огромный сейсмический толчок потряс кровать.
— Никогда не слышал, — Слайдер уже ревел. — Дай мне выпить!
— Вы уже выпили всю бутылку, — заметил Сэм. — Забудьте о бессмертии. Мне нужно кое о чем позаботиться. Я пришел к вам по другому поводу. У вас сохранились ваши связи, Слайдер?
— Сохранились, — ответил Слайдер, опрокидывая бутылку.
Сэм показал ему ящик, отнятый им у дона Малларда.
— Это кориум. Мне нужно две тысячи кредитов. Все, что сверху — вам. Можете вы его продать так, чтобы не выследили источник?
— Грабеж? — спросил Слайдер. — Лучше назови мне имя, чтобы я мог сориентироваться.
— Дон Маллард.
Слайдер хихикнул.
— Конечно, сынок, устрою. Включи визор. Вот так.
— Я тороплюсь.
— Возвращайся через час.
— Хорошо. Еще одно. Только вы знаете, что я молод. — Сэм достал из кармана бороду и прицепил ее.
— Понятно. Доверяй Слайдеру, сынок. Мы увидимся через час.
Сэм вышел.
В больнице ему придется назваться. Неужели в нем узнают деятеля колонии прежних лет? Кто-нибудь может узнать. Снимок его глазного дна сохранился в архиве, а, может, и другие данные. Средний человек, увидев Сэма и заметив в нем что-то знакомое, может отнести это за счет случайного совпадения. Но в больнице он будет находиться под более тщательным наблюдением. Слишком тщательным, чтобы пытаться сохранить внешность восьмидесятилетнего старика. Это ясно.
Неожиданно Сэму пришло в голову, что может существовать человек очень похожий на него, и в то же время соответствующий по возрасту. Его собственный сын.
Правда, у него нет сыновей. Но он мог бы их иметь. И все знают, что приземистый плебей не может быть бессмертен. Значит, объяснится и его молодой вид. Он сможет сохранить свою драгоценную тайну и с минимальной маскировкой выдать себя за сына Сэма Рида.
Имя? Из глубины своего всепоглощающего чтения, занявшего в свое время годы, теперь казавшиеся ему часом, он извлек воспоминание о пророке Самуиле, старшего сына которого звали Джоэль.
Хорошее имя. Не хуже других. Итак, он Джоэль Рид.
Два часа спустя он стоял в приемной больницы, окаменевший от удивления, способный только смотреть, а в мозгу шла напряженная работа. Неожиданность была слишком велика. Он мог лишь стоять, тупо повторяя:
— Что? Что вы сказали?
Молодой человек за столом нетерпеливо повторил:
— Мы выписали вас сегодня утром, как вылечившегося.