– Аааа! – зарычал Ниялль и тут же, вспомнив про Дербхэйл, зажал сам себе рот. Он ухмыльнулся и посмотрел на сына короля, ныне раба на северной земле. – Вот видишь, как? И кричать то нельзя! И меду нет! А ведь я конунг. Да ты небось голодный? Лови! – с этими словами конунг бросил к ногам юноши обглоданную кость. Парнишка схватил ее и стал обеими руками жадно обсасывать, желудок предательски забурчал и стал буквально выть от того, что кроме сока от кости, больше еды не предвидится.
– Ну вот и славно! – проговорил Ниялль, улыбнулся и, встав из-за стола, пошел спать.
Глава 29
Дербхэйл
Ирландия совсем не преуспела в мореходстве. Да что там говорить, эти острова изолированы от всего мира. Бывает происходят настоящие события, когда у берегов разбиваются странные корабли. Это всегда очень радует местных жителей, они с огромным любопытством рассматривают погибших моряков, их одежды, утварь и зубы. Да, именно зубы. Вы представьте только, как отличаются зубы у разных людей! А у Ирландцев особенно. В эти нелегкие для всех времена, Ирландия прекрасно преуспевает в письменности, картографии и искусстве. Но самое главное, в чем преуспела Ирландия – это, конечно же, в духовенстве. Христианство здесь царит везде. Повсюду. Сотни храмов построены для людей: все несут туда свои звонкие монеты.
Но запомните. В Ирландию нельзя пускать викингов. Никогда. Даже если вам безумно этого захочется, запомните: никогда не пускайте в Ирландию викингов! Потому, что Ирландия – это богатые просторные земли, где очень много скота, богатств и прекрасных девушек. Здесь совсем немного воинов, которые бы смогли защищать родные края от натиска северян. Ладно англичане, если эти умудрятся однажды приплыть на эти острова, им подавай только земли да власть. Но северяне! Эти ублюдки сожгут здесь все, разграбят церкви, увезут девушек. Не пускайте викингов в прекрасную Ирландию. Вы думаете Дербхэйл и правда такая красавица? Да у себя в Ирландии она едва ли может сравниться красотой со своими подругами. Каждому викингу там найдется по славной девице, с которыми можно поступить как угодно: поиметь на месте или увезти к себе в Йорвик и иметь там.
Дербхэйл всегда жила в богатстве и сытости. Повезло родиться дочерью исследователя, который был лучшим другом правителей различных городов в Ирландии. Именно ее отец впервые решил отправиться в далекое путешествие на корабле в иноземные края. Еще будучи совсем маленькой, Дербхэйл наблюдала за тем, как к их берегам прибывают странные корабли. Случалось, такое, что корабли не разбивались об скалы, напротив останавливались вдалеке на горизонте. Они стояли там долго, люди на них о чем-то размышляли и после паруса исчезали навсегда. Однажды ее отец и несколько мужчин на самодельной лодке, которая была собрана еле как, погребли к одному из кораблей. Это было то самое судно, которые разбилось у берегов Йорвика. Отец Дербхэйл выкупил этот корабль за огромные богатства, которые он выпросил в долг у знакомых правителей. Когда срок выплаты долга подошел вплотную, ему пришлось собирать команду и уплывать в поисках новой земли, народов и богатств. Самое же главное, что интересовало этого безумца, это исследование новых земель и моря. К слову говоря, он был первым в Ирландии, кто решил вопрос с тем, как создавать карты. Сундук, который нашел Ниялль на корабле, принадлежал именно отцу Дербхэйл, а карта – это первое точное начертание берегов Ирландии, которое он создал лично. На это ушла почти вся жизнь седого старика. И вот, сегодня, отец Дербхэйл мертв, как и вся его команда. По счастливой случайности в живых осталась только его дочь, которую выхаживает сам конунг Йорвика.
– Отец! Но ты же не умеешь управлять судном! – однажды спросила у отца на корабле девушка.
– Дочь моя, чтобы управлять куском деревяшки, много ума не нужно! – улыбнулся старик и подмигнул своей дочери. Она увидела в его взгляде безумство и страх.
– Папа, – промолвила Дербхэйл. Она вытянула руку куда-то в даль и испугано выкрикнула. – Папа, что же это?!
Старик медленно повернулся туда, куда указывала его дочь. Там, сплошная черная завеса шторма, несется прямо на одинокий корабль. Вся команда со страху побросали свои посты и дела, скрывшись в глубине трюма. Как бы старик не кричал им и не требовал выйти наружу, никто не стал его слушать. Всем было страшно. Ему пришлось увести свою дочь ко всем остальным. Его руки дрожали так, словно в них непрерывно било молнией. Страх и потерянность в глазах пугали команду еще больше, чем сам факт несущегося шторма.