– Когда это случилось, мы воевали.
– Сейчас мы не воюем – мы союзники. Или вы этого не заметили?
– Мы только укрывались от дождя, – стоял на своем Шарп.
– И вам повезло, часовня была открыта.
– Повезло, – согласился Шарп.
– А как быть с несчастным сеньором Нуньесом, которому в отличие от вас не повезло? Как ему, вдовцу, добывать хлеб насущный в этих руинах? – Гальяна кивнул в сторону двери, из-за которой доносились возбужденные крики.
– Мне о сеньоре Нуньесе ничего не известно.
– Тогда я вас просвещу. Он владеет, точнее, владел газетой, которая называется «Эль-Коррео де Кадис». Небольшая газетка. Еще год назад ее читали по всей Андалузии, но сейчас… Сейчас продается всего лишь несколько экземпляров. Раньше она выходила дважды в неделю, теперь новостей хватает в лучшем случае на один выпуск в две недели. Он перечисляет корабли, которые заходят в нашу бухту, и сообщает о том, какой груз они доставляют. Пишет, кто из священников будет читать проповеди в наших церквях. Рассказывает о прениях в кортесах. Ничего особенного, верно? Но в последнем выпуске, капитан Шарп, сеньор Нуньес опубликовал нечто гораздо более интересное. Любовное письмо. Без подписи. Сеньор Нуньес лишь пояснил, что оно переведено с английского, что он нашел его на улице и что, если автор письма захочет его получить, ему следует обратиться в редакцию. Не для этого ли вы здесь, капитан Шарп? Нет! Не говорите только, что вы прятались здесь от дождя.
– Я не пишу любовных писем.
– Мы все знаем, кто его написал, – усмехнулся Гальяна.
– Я солдат. Мне не до любви.
Испанец усмехнулся:
– Сомневаюсь, капитан. Я сильно в этом сомневаюсь.
Он повернулся – дверь открылась, и в часовню кто-то вошел. Небольшая толпа любопытных, невзирая на дождь, наблюдала за усилиями нескольких человек потушить пожар, и кто-то, заметив приоткрытые двери приората, заглянул во двор, а один, в запачканной одежде, насквозь промокший, с бородой в табачных пятнах, даже перешагнул порог часовни.
– Это он! – воскликнул несчастный по-испански, указывая на Шарпа. Сочинителю Бенито Чавесу, похоже, удалось найти еще одну бутылку бренди и утолить жажду. Тем не менее он был не настолько пьян, чтобы не узнать Шарпа. – Это он! Тот, с перевязанной головой!
– Арестуйте его! – приказал Гальяна.
Испанские солдаты шагнули вперед, и Шарп протянул руку, чтобы схватить саблю, но в последний момент увидел, что рука Гальяны указывает на Чавеса. Солдаты заколебались, не вполне уверенные, что правильно поняли командира. Сочинитель протестующе заверещал, но двое военных тут же прижали его к стене.
– Этот человек пьян, – объяснил Гальяна Шарпу, – и порочит наших союзников необоснованными обвинениями, а потому остаток ночи проведет в тюрьме, где у него будет время поразмышлять над собственной глупостью.
– Союзников? – Шарп, как и бедняга Чавес, совершенно не понимал, что тут происходит.
– А разве мы не союзники? – сделал большие глаза испанец.
– Вроде бы да, – сказал Шарп, – но иногда я об этом как-то забываю.
– В этом отношении, капитан Шарп, вы похожи на испанцев. Они, как и вы, смущены и растеряны. В Кадисе полным-полно политиков и законников, которые только поощряют такое смятение. Они все время спорят. Должна ли Испания стать республикой, или ей следует остаться монархией? Нужны ли нам кортесы, а если нужны, то какие – одно- или двухпалатные? Одни берут за образец Британию, другим больше нравится страна, управляемая Богом и королем. Эти люди спорят и грызутся, хотя, по правде говоря, есть только один достойный обсуждения вопрос.
Теперь Шарп понял – Гальяна играл с ним. Испанец был настоящим союзником.
– И вопрос этот звучит так, – сказал Шарп, – воюет Испания с Францией или нет?
– Вот именно, – кивнул Гальяна.
– И вы полагаете, – осторожно продолжил Шарп, – что Испания должна драться с Наполеоном?
– А вы знаете, что делают французы с моей родиной? Насилуют женщин, убивают детей, оскверняют церкви. Да, я уверен, что мы должны драться с Францией. Я также знаю, что британским солдатам запрещено появляться в Кадисе. Им не разрешается входить в город даже без формы. Мне следовало бы арестовать вас всех. Но ведь вы заблудились?
– Точно, заблудились, – согласился Шарп.
– И просто прятались здесь от дождя?
– Верно.
– В таком случае мой долг проводить вас к посольству.