– Генри придет нескоро. Он сейчас работает с лордом Памфри.
– Бедняжка Пампс, – вздохнула Катерина. – Он мне нравится. Мы с ним много разговариваем. Отвернитесь.
Шарп подчинился, тем не менее скосил глаза и увидел ее в зеркальной дверце шкафа.
– И отойдите от зеркала.
Шарп снова повиновался.
– Теперь можете повернуться. – Катерина успела надеть голубой шелковый жакет, который зашнуровала до подбородка. – Когда принесут завтрак и воду, вам нужно будет подождать вон там. – Она указала на дверь возле шкафа.
– Пьешь воду на завтрак? – спросил Шарп.
– Вода для ванны. – Катерина потянула за ленточку, и где-то в глубине дома звякнул звонок. – Попрошу, чтобы растопили камин. Будете ветчину? Хлеб? Яйца? Если, конечно, куры снеслись. Скажу, что проголодалась. – Она прислушалась – с лестницы донеслись тяжелые шаги. – Идите.
Шарп укрылся в крохотной комнатке, полностью занятой женскими вещами. На столе с зеркалом перемешались баночки с мазями, косметика и мушки. За зеркалом было окно. Погода прояснялась, и Шарп видел снимающиеся с якоря и идущие на север, к выходу из бухты, корабли. Армия пришла в движение. Он смотрел на корабли и думал, что его место там, с солдатами, мушкетами, пушками и лошадьми. Люди отправлялись воевать, а он здесь, в гостях у шлюхи…
Завтрак подали полчаса спустя. К этому времени в камине уже трещал огонь, а над ванной поднимались клубы пара.
– Слугам не нравится наполнять ванну, – сказала Катерина, усаживаясь на подушку, – слишком много работы, но я все равно моюсь каждый день. Сейчас вода слишком горячая, так что придется подождать. Поешьте пока.
Отказываться Шарп не стал. Он сидел на кровати, ел и задавал вопросы.
– Ты когда уехала из этой… как ее там… Флориды?
– В шестнадцать лет. Мама умерла. Отец сбежал еще раньше. Оставаться не хотелось.
– Почему?
– Жить во Флориде? – Она зябко повела плечами. – Жуткое место. Болота. Змеи. Аллигаторы. Индейцы.
– А как попала сюда?
– На корабле. Вплавь было бы далековато.
– Одна?
– Меня привез Гонсало.
– Гонсало?
– Тот, которого зарезали.
– Тот, что собирался продать письма?
Она кивнула:
– Он самый.
– И с тех пор ты работала с Гонсало?
Она опять кивнула:
– Да. В Мадриде, Севилье, теперь здесь.
– И везде одна игра?
– Игра?
– Притворяешься благородной, получаешь письма, потом продаешь?
Катерина улыбнулась:
– Мы заработали кучу денег, капитан Шарп. Вы о таких и не мечтали.
– Мне мечтать без нужды, дорогуша. Я однажды украл драгоценности индийского короля.
– Так вы богаты? – спросила девушка, и глаза ее заблестели.
– Все потерял.
– Какой же вы неосторожный, капитан Шарп.
– И что же ты собираешься делать без Гонсало?
Катерина нахмурилась:
– Не знаю.
– Останешься с Генри? Будешь его любовницей?
– Генри добр ко мне, но не думаю, что он возьмет меня с собой в Лондон. А он ведь вернется в Лондон, да?
– Вернется, – подтвердил Шарп.
– Значит, придется найти кого-то еще. Но не вас.
– Не меня?
Она улыбнулась:
– Кого-нибудь богатенького.
– Только держись подальше от отца Монсени, – предупредил Шарп.
Катерина поежилась:
– Разве священник может быть убийцей?
– Может, дорогуша. Дрянной человек. И ему нужны твои письма. Ради них он и тебя убьет.
– Вам тоже нужны письма.
– Верно.
– И Пампс говорит, что вы убийца.
– Так оно и есть.
Она задумалась ненадолго, как будто решая сложную дилемму, потом кивком указала на ванну:
– Пора почиститься.
– Мне убраться в ту комнатушку? – спросил Шарп.
– Конечно нет. Ванна для вас. От вас воняет. Раздевайтесь, капитан Шарп, а я потру вам спинку.
Шарп был хорошим солдатом. И всегда выполнял приказ.
– Мне нравится Генри Уэлсли, – сказал Шарп.
– Мне тоже, – сказала Катерина, – только он… – она задумалась, подыскивая подходящее слово, – слишком серьезный.
– Серьезный?
– Печальный. Это из-за жены. Пампс говорит, она не очень красивая.
– Не надо верить всему, что говорит Пампс.
– А мне кажется, он прав. Есть такие женщины, некрасивые, но из-за них мужчины сходят с ума. Вот и она сделала с Генри что-то такое. Ты собираешься спать?
– Нет. – Кровать была широкая, матрас пуховый, простыни шелковые, подушки большие и мягкие. И Катерина рядом… – Надо идти.