Он развернул голографический дисплей, показывающий данные о солнечной аномалии.
– Нынешняя вспышка – лишь предвестник. Через двадцать три месяца ожидается событие, в сто раз более мощное. – Он наблюдал за реакцией генерала. – Событие, способное уничтожить большую часть технологической инфраструктуры планеты.
Монтгомери не выглядел шокированным, что подтвердило подозрения Вайса о его осведомленности.
– Мои источники в военном командовании упоминали о чем-то подобном, – сказал генерал спокойно. – Но конкретных данных у меня не было.
– Теперь есть, – Вайс указал на проекцию. – Совет Безопасности ООН только что принял решение о создании специального органа – Совета Выживания, с широкими полномочиями по мобилизации глобальных ресурсов для подготовки к катастрофе.
– И вы в нем будете?
– Разумеется. Консорциум контролирует слишком много ключевых ресурсов, чтобы нас игнорировать. – Вайс наклонился вперед. – Но я не для этого вас пригласил, генерал. Мне интересно ваше мнение о стратегическом положении в случае реализации такого сценария.
Монтгомери сузил глаза.
– Вы имеете в виду, кто выйдет победителем из глобального коллапса?
– Если хотите так выразиться.
Генерал задумался на мгновение.
– При полном коллапсе электронной инфраструктуры преимущество получат те, кто контролирует изолированные, защищенные системы. Военные бункеры, подземные комплексы, космические станции… – Он сделал паузу. – И, конечно, лунная колония. "Селена" может стать самым ценным активом человечества.
Вайс кивнул, удовлетворенный тем, что их оценки совпадали.
– Совершенно верно. И кто, по-вашему, должен контролировать эти активы?
– Официально? Международные организации под эгидой ООН, – ответил Монтгомери с легкой усмешкой. – Но мы оба знаем, что в кризисной ситуации выживает не самый благородный, а самый подготовленный.
Вайс улыбнулся. Вот почему он выбрал генерала. Не обремененный излишними моральными сомнениями, Монтгомери был человеком действия и понимал реальную природу власти.
– Я пригласил вас, генерал, потому что считаю, что мы можем быть полезны друг другу. – Вайс встал и подошел к окну, откуда открывался вид на футуристический горизонт Нью-Шанхая. – Этот кризис представляет не только угрозу, но и возможность. Возможность… перестроить мир.
– Перестроить? – повторил Монтгомери. – Интересный выбор слова.
Вайс повернулся к нему.
– Взгляните на историю, генерал. Великие цивилизационные скачки часто происходили после катастроф. Чума в Европе привела к Ренессансу. Мировые войны двадцатого века – к беспрецедентному технологическому прогрессу. – Он сделал паузу. – Возможно, нынешний кризис – это шанс избавиться от… излишнего веса.
– Вы говорите о людях, – уточнил Монтгомери, не как вопрос, а как констатацию.
– Я говорю о неэффективности, – возразил Вайс. – Мир перенаселен, ресурсы истощаются, несмотря на все наши технологические достижения. Семь миллиардов людей, большинство из которых потребляют, не создавая ничего ценного. – Он вернулся к столу. – Что если катастрофа – это возможность сохранить лучшее в человечестве? Интеллектуальную элиту, инженеров, ученых – тех, кто действительно движет цивилизацию вперед?
Монтгомери внимательно слушал, его лицо оставалось непроницаемым.
– И как вы предлагаете это сделать?
– Избирательное распределение ресурсов, – ответил Вайс. – Консорциум контролирует ключевые технологии, необходимые для создания защищенной инфраструктуры. Официально мы будем сотрудничать с Советом Выживания над глобальными решениями. Но параллельно… мы создадим собственные убежища. Для избранных.
– А моя роль?
– Безопасность, генерал. Ваша военная экспертиза, ваши связи в вооруженных силах будут бесценны. Особенно когда начнется паника. – Вайс наклонился вперед. – И, что более важно, ваши люди в космической программе могут обеспечить нам доступ к лунной колонии.
Монтгомери поднял бровь.
– "Селена" находится под международной юрисдикцией. Доступ строго контролируется.
– Пока, – согласился Вайс. – Но в чрезвычайной ситуации правила меняются. Особенно если у нас будут свои люди на ключевых позициях.
Монтгомери обдумывал предложение. Как бывший командующий космическими войсками, он всегда считал, что военный контроль над космосом – единственный способ обеспечить безопасность. А теперь, с надвигающейся катастрофой, его стратегическая ценность многократно возрастала.